Занавес опускается: Детективные романы

— Вот тут вы ошибаетесь, — возразил тот. — Долг полиции состоит прежде всего в том, чтобы защитить общество от преступника, откуда и вытекает необходимость ареста. Преступники вышеназванного рода — это кара, ниспосланная нам неизвестно откуда. У них нет того, что мы называем профессиональными навыками. Единственное, что роднит их между собой, так это то, что все они совершают преступления ради самого преступления. В повседневной жизни они могут быть кем угодно, ибо опознавательных знаков у них нет. Как правило, нам в конце концов удается задержать такого субъекта, но, увы, не всегда. Одно тут ясно: все они хотят уйти от обыденности жизни. Если вам не известно, в чем заключается обыденность, от которой стремится уйти человек, за которым вы охотитесь, или если он не отшельник, как Джек Потрошитель, ваши шансы на успех значительно снижаются. — Аллейн немного помолчал и добавил изменившимся голосом: — Однако что касается того, почему он стал тем, кем он стал, — здесь мы абсолютно беспомощны. И будь нам это известно, наша работа показалась бы нам просто невыносимой.

— Вы, оказывается, сострадательный человек, — отметил отец Джордан.

— Это к делу не относится, — сказал Аллейн и слегка смутился. — Полицейский, осматривающий тела задушенных девушек, умерших в страшных мучениях, не предрасположен чувствовать сострадание к их убийце. Не помогает и мысль о том, что он, вероятней всего, совершил преступление на том самом пределе, когда его разум агонизировал. Ведь не все в подобном состоянии совершают преступления, правда? Этот же зашел слишком далеко.

— А вам не приходила в голову мысль, что, до того, как его одержимость достигла своего предела, ему можно чем-то помочь? — спросил Тим.

— Приходила. Но тут уже ваше поле деятельности.

Тим встал.

— Сейчас три. Я условился о партии в гольф. Какова же наша тактика? Максимум бдительности?

— Да.

Отец Джордан тоже встал.

— Пойду решать кроссворд с мисс Эббот. У нее новый «Пингвин».

— Я предпочитаю «Таймс», — сказал Аллейн.

— У наших дам намечается тенденция скрываться от полуденного зноя в своих каютах, — заметил отец Джордан.

— А если предположить, что Кадди — тот самый субъект, как вы полагаете, он мог бы задушить миссис Кадди? — серьезно спросил Тим.

— Я бы на его месте непременно это сделал, — усмехнулся Аллейн. — Вы свободны.

Днем на палубе было не так уж и много тени, и пассажиры, дабы закрепить за собой эти затененные уголки, пускались на всевозможные хитрости. Дело доходило даже до взаимных претензий. Мистер Мэрримен оставлял свою надувную подушку и панаму на одном из кресел в самом удобном месте. Супруги Кадди тоже постарались туда втиснуться и, когда поблизости никого не было, переложили его вещи на другое кресло. Мистер Макангус клал свой плед на один из деревянных топчанов, но, поскольку охотников на это место не оказалось, его действия не вызывали никакой враждебности. Обин Дейл и миссис Диллинтон-Блик пользовались собственными удобными шезлонгами с пенопластиковыми сиденьями, которые установили на маленькой веранде, заняв ее всю. На их места, хотя они и пустовали до самого полудня, никто не покушался.

Пока Тим, Джемайма и два младших офицера играли на палубе в гольф, мисс Эббот и пятеро мужчин собрались в тени между входом в салон и средним люком. Мистер Кадди сопел, прикрывшись «Ридерс дайджест», мистер Макангус клевал носом, мистер Мэрримен и Аллейн читали, отец Джордан и мисс Эббот пыхтели над кроссвордом. Отрывочные фразы и мимолетные наблюдения напоминали своей непоследовательностью стихотворения-диалоги Верлена [17].

На мостике совершал свой дневной моцион капитан Бэннерман, скрашивая монотонность знойного полудня частыми взглядами в сторону Джемаймы, которая была очаровательна в джинсах и алой кофточке. Как и предсказывал капитан, девушка пользовалась огромным успехом у младших офицеров. «И у моего судового врача тоже», — подумал он. Вероятно, почувствовав на себе его взгляд, Джемайма подняла голову и весело помахала капитану рукой. Помимо своей привлекательности, подумал морской волк, девушка еще и очень мила и… Но тут он, видимо, почувствовал, что его мысли потекли не в то русло, и решил переключиться на миссис Диллинтон-Блик, что ему без труда удалось.

Размахнувшись, Джемайма с силой ударила по диску, посланному ей противником, потеряла подачу, воскликнула «Проклятье!» и рассмеялась. Младшие офицеры, делавшие все от них зависящее, чтобы позволить девушке выиграть, быстро и ловко довершили партию и с неохотой вернулись к своим обязанностям.

— Давай сделаем перерыв, — предложила Джемайма Тиму и посмотрела в сторону маленького общества в тени. Мистер Мэрримен, оторвавшись от своей книги, что-то втолковывал Аллейну, помахивая у него под носом пальцем.

— Снова в своем репертуаре, — заметил Тим. — Бедный Аллейн!

— Что ты сказал?

— Я сказал «Бедный Бродерик», — поправился Тим, смущенный своей столь непростительной промашкой.

— Разве его зовут Аллейн? Однако ты очень быстро переходишь на короткую ногу. Весьма общительный молодой человек.