Занавес опускается: Детективные романы

Милостивая сударыня!

Мой свекор, сэр Генри Анкред, поручил мне поставить Вас в известность о своем желании заказать Вам его портрет в роли Макбета. Картина будет висеть в приемном зале замка Анкретон, занимая площадь 24 квадратных фута (6x4). Здоровье не позволяет сэру Генри выезжать из поместья, и он просит, чтобы Вы писали картину в Анкретоне. Сэр Генри будет весьма рад, если Вы найдете возможность прибыть в Анкретон 17 ноября и погостите у нас столько, сколько потребуется для завершения портрета. Сэр Генри предполагает, что на эту работу у Вас уйдет около недели. Он будет признателен, если Вы известите его телеграммой о своем согласии и сообщите, какова должна быть сумма вознаграждения.

Искренне Ваша

Миллеман Анкред.

— М-да, — хмыкнула мисс Босток. — Наглость беспредельная.

Агата усмехнулась.

— Обрати внимание, он ждет, что полотно шесть на четыре я ему сварганю за семь дней. В роли Макбета! Может, он рассчитывает, что заодно я всажу туда и трех ведьм, и Кровавого младенца?!

— Ты отправила ответ?

— Нет еще, — буркнула Агата.

— Письмо написано шесть дней назад, — укорила ее мисс Босток.

— Знаю. Отвечу обязательно. Телеграммой. Что-нибудь вроде: «Увы, я не маляр» — как тебе такой текст?

Придерживая письмо короткими крепкими пальцами, Кэтти Босток молча разглядывала герб.

— Я думала, только пэры заказывают себе писчую бумагу с подобной ерундистикой, — наконец сказала она.

— Посмотри на концы креста — с зубцами, как у якоря. Вероятно, отсюда и фамилия Анкред [24].

— Ишь ты! — Кэтти потерла нос, и на нем осталось пятно синей краски. — А вообще-то забавно, да?

— Что забавно?

— Ведь это ты делала эскизы к той нашумевшей постановке «Макбета».

— Да. Возможно, поэтому Анкред ко мне и обратился.

— Подумать только! Мы же видели его в «Макбете». Все трое: Родерик, ты и я. Нас пригласили Батгейты. До войны. Помнишь?

— Помню, конечно. Он великолепно играл.

— Более того, он великолепно смотрелся. Это лицо, эта голова! У нас с тобой даже возникла мысль…

— Да, возникла, ну и что с того? Кэтти, ты же не станешь меня уговаривать, чтобы я…

— Ни в коем случае! Нет-нет, господь с тобой! Но ведь и вправду удивительное совпадение: мы тогда еще, помню, говорили, как было бы здорово написать его в классической манере. На фоне того задника по твоему эскизу: бегущие облака и черный схематичный контур замка. А сам Анкред — закутанная в плащ фигура, слегка размытый темный силуэт.

— Не думаю, чтобы он пришел в восторг от такой идеи. Старик наверняка хочет, чтобы его изобразили во всем блеске: вокруг полыхают молнии, а он корчит трагические рожи. Ладно, надо будет сегодня же послать ему телеграмму. Тьфу ты! — Агата тяжело вздохнула. — Голова кругом идет, не знаю, за что и браться.

Мисс Босток пристально посмотрела на свою подругу. Четыре года напряженного труда над топографическими картами для нужд армии, потом аналогичная, но еще более кропотливая работа в чертежном бюро по заданию одной из комиссий ООН — все это не прошло для Агаты бесследно. Она сильно похудела, стала нервной. Будь у нее больше времени для занятий живописью, она чувствовала бы себя лучше, размышляла Кэтти; рисование карт, до каких бы высот ни поднялась Агата Трой в этом ремесле, не могло, по мнению мисс Босток, в полной мере возместить ущерб от разлуки с чистым искусством. Четыре года работать на пределе сил, почти забросить живопись и совсем не видеть мужа… «Слава богу, у меня все иначе, — подумала Кэтти. — Мне-то жаловаться не на что».

— Если он приедет через три недели, — говорила в это время Агата, — то интересно, где он сейчас? Может быть, в Нью-Йорке? Но оттуда он бы прислал телеграмму. Последнее его письмо пришло, конечно, еще из Новой Зеландии. И последняя телеграмма тоже.

— Ты бы лучше не отвлекалась от работы.

— От работы? — рассеянно переспросила Агата. — Ладно. Пойду отправлю телеграмму. — Она шагнула к двери, но, спохватившись, вернулась за письмом. — Шесть на четыре, — пробормотала она. — Как тебе нравится?

2

— Мистер Томас Анкред? — Агата недоуменно вертела в руке визитную карточку. — Боже мой, Кэтти, он уже здесь, прямо в доме!

Кэтти отложила кисти, ее дышащая оптимизмом картина была почти дописана.

— Это тебе в ответ на твою телеграмму, — сказала она. — Он приехал припереть тебя к стенке. А кто он такой?