Читаем Занавес полностью

Концепция времени: когда один человек противостоит другому, то противостоят и два равнозначных времени: два времени, ограниченных тленной жизнью. Да, сегодня мы сталкиваемся не друг с другом, а с администрациями, которые в своем существовании не знают ни юности, ни старости, ни усталости, ни смерти, оно протекает вне человеческого времени: человек и администрация проживают в двух совершенно разных временных потоках. Я прочел в одной газете банальную историю о мелком французском промышленнике, который разорился, потому что должник не заплатил ему долги. Он чувствует себя невиновным, хочет защиты у правосудия, но тотчас же отказывается от этого: его дело может быть разрешено лишь через четыре года; процесс продолжителен, жизнь коротка. Это напоминает мне торговца Блока из «Процесса» Кафки: его процесс тянется пять с половиной лет без всякого результата; тем временем он вынужден отойти от дел, поскольку, «когда хочешь что-то сделать для своего процесса, больше нельзя заниматься ничем» («Процесс»). Землемера К подавляет не жестокость, а бесчеловечное время замка; человек требует судебных заседаний, замок их отсрочивает; тяжба длится, жизнь заканчивается.

Затем, приключение; когда-то это слово выражало упоение жизнью, которое воспринималось как свобода; смелое индивидуальное решение приводило в действие удивительную цепь событий, свободных и решительных. Но эта концепция приключения не соответствует тому, что переживает К Он приезжает в деревню, потому что вследствие некоего разногласия между двумя канцеляриями замка ему была послана повестка. Не его воля, но административная ошибка запустила механизм приключения, не имеющего онтологически ничего общего ни с приключениями Дон Кихота, ни с приключениями Растиньяка. Вследствие безграничности бюрократического аппарата ошибки становятся статистически неизбежными; использование компьютеров делает их еще труднее устранимыми и еще более непоправимыми. В нашей жизни, где все распланировано, предопределено, единственно возможная неожиданность — это ошибка административной машины с непредвиденными последствиями. Бюрократическая ошибка становится единственной поэзией (черной поэзией) нашей эпохи.

К концепции приключения примыкает концепция битвы; К. часто произносит это слово, когда говорит о своей тяжбе с замком. Но в чем состоит эта битва? В нескольких бесполезных встречах с бюрократами и в длительном ожидании. Это не битва врукопашную; наши противники бестелесны: страховки, социальное страхование, торговая палата, правосудие, налоги, полиция, префектура, мэрия. Мы сражаемся, проводя много часов в канцеляриях, залах ожидания, архивах. А что ожидает нас в конце битвы? Победа? Иногда да. Но что такое победа? По свидетельству Макса Брода, Кафка представлял себе такое окончание для «Замка»: после всех этих хлопот К умирает от истощения; он находится на смертном ложе, когда (цитирую Брода) «из замка приходит решение, что права гражданства в этой деревне у него нет, но ему все же разрешено там жить и работать, учитывая определенные дополнительные обстоятельства».

Возрасты жизни, скрытые завесой

Перед моим мысленным взором проходят романы, которые я вспоминаю, и я пытаюсь определить возраст их персонажей. Как ни странно, все они оказываются моложе, чем в моей памяти. Это потому, что для своих авторов они олицетворяли скорее человеческую ситуацию в целом, а не ситуацию, свойственную определенному возрасту. По окончании своих приключений, поняв, что не хочет жить в том мире, который его окружает, Фабрицио дель Донго удаляется в монастырь. Мне всегда ужасно нравилось это окончание. Если не считать того, что Фабрицио еще слишком молод. Сколько времени человек его возраста, при всем своем разочаровании, сможет прожить в монастыре? Стендаль снял этот вопрос, позволив Фабрицио умереть всего лишь через год жизни в монастыре. Мышкину двадцать шесть лет, Рогожину двадцать семь, Настасье Филипповне двадцать пять, Аглае всего лишь двадцать, и именно она, самая юная, в конце разрушит своими неразумными поступками жизнь всех остальных. Однако незрелость этих персонажей не обсуждается как таковая. Достоевский разворачивает перед нами драму человеческих существ, а не драму юности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?

Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами "Бунт в тупике", "Бизнес на правах человека", "Над пропастью во лжи", "Анти-выборы-2012", "Зачем России Марин Лe Пен" и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя "безальтернативность Путина" — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий. Автор анализирует, какие политические и экономические силы стоят за этим, приводит цифры и факты, позволяющие дать четкий ответ на вопрос: что будет с Россией, если требование "Путин навсегда" воплотится в жизнь. Русский народ, утверждает он, готов признать легитимным только то государство, которое на первое место ставит интересы граждан России, а не обогащение высшей бюрократии и кучки олигархов и нуворишей.

Владимир Викторович Большаков

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
13 отставок Лужкова
13 отставок Лужкова

За 18 лет 3 месяца и 22 дня в должности московского мэра Юрий Лужков пережил двух президентов и с десяток премьер-министров, сам был кандидатом в президенты и премьеры, поучаствовал в создании двух партий. И, надо отдать ему должное, всегда имел собственное мнение, а поэтому конфликтовал со всеми политическими тяжеловесами – от Коржакова и Чубайса до Путина и Медведева. Трижды обещал уйти в отставку – и не ушел. Его грозились уволить гораздо чаще – и не смогли. Наконец президент Медведев отрешил Лужкова от должности с самой жесткой формулировкой из возможных – «в связи с утратой доверия».Почему до сентября 2010 года Лужкова никому не удавалось свергнуть? Как этот неуемный строитель, писатель, пчеловод и изобретатель столько раз выходил сухим из воды, оставив в истории Москвы целую эпоху своего имени? И что переполнило чашу кремлевского терпения, положив этой эпохе конец? Об этом книга «13 отставок Лужкова».

Александр Соловьев , Валерия Т Башкирова , Валерия Т. Башкирова

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное