Зандр

– Правду скажет суд, – неожиданно жёстко повторил он, стерев с лица даже намёк на улыбку. – Мы уважаем свои законы и своих судей, и ты, Банкир, будешь их уважать. Всё понятно?

Баши огляделся, поймал на себе внимательные взгляды притихших заовражцев, понял, что этот раунд Агроном выиграл, и кивнул:

– Я приму честный вердикт.

– В таком случае пошли в зал, – предложил Андрюха. – Суд вот-вот начнётся.

– Назовите себя.

– Карлос Флегетон.

– Это ваше настоящее имя?

– Имя – настоящее.

– А фамилия?

– Псевдоним.

– Зачем вы его взяли?

– Я счёл, что он мне подходит.

– Вы взяли его, чтобы скрыть прошлое?

До сих пор Карлос отвечал спокойно, почти равнодушно, не поднимаясь с жёсткой лавки, к которой его приковали не очень длинной цепью. Его не трогали вопросы, потому что они были чересчур формальными и не предполагали серьёзной подоплеки, но… Но только не последний из них. Последний вопрос Карлос счёл началом настоящего разговора, и потому, помолчав, ответил довольно жёстко, впервые проявив на публике эмоции:

– Я не горжусь своим прошлым, ваша честь, но и не боюсь его. В противном случае я не стоял бы сейчас перед вами. – Ещё одна пауза. – Меня зовут Флегетон потому, что это имя мне подходит.

Его судили в зале Городского дома – в самом большом помещении Остополя, да и по сути – в единственном подходящем помещении. Можно было бы провести процесс в механическом ангаре или на складе, но никто не захотел расчищать их для мероприятия. А устраивать суд на улице Кочерга отказался по соображениям безопасности: падальщиков ненавидели, и кто угодно мог послать Флегетону пулю в сердце, не дожидаясь вынесения приговора.

Был и ещё один нюанс: Степан не ожидал, что процесс вызовет такой интерес. Три Пореза не совершал преступлений в Заовражье, однако новость о том, что пойман один из знаменитых главарей падальщиков, взбудоражила не избалованных событиями жителей Остополя. Три Пореза стал для них символом всех бандитов Зандра и должен был понести наказание. При этом все знали, каким оно будет, а суд воспринимали как необходимое добавление, придающее происходящему пикантности: зловещего бандита не просто повесят, а сначала заставят рассказать обо всех его «подвигах», и эти подробности надолго обеспечат местных сплетников настоящим материалом.

– Что вы имели в виду, говоря, что не стояли бы сейчас перед судом?

– Если бы я боялся своего прошлого, то не допустил бы ареста, – спокойно объяснил Флегетон.

– Каким образом?

– Убежал бы. Затеял бы драку и погиб… Есть способы.

– Почему вы ими не воспользовались? – поинтересовался Захаров. В Заовражье, как впрочем, и везде, не любили плодить бюрократию, поэтому городской голова одновременно исполнял обязанности верховного судьи.

– Потому что от прошлого нельзя спрятаться, ваша честь.

– Вы устали убегать?

– Я вообще не убегал.

– Ваша честь, вам не кажется, что вы топчетесь на месте? – громко поинтересовался Кролик, чуть оторвав зад от лавки.

– Вообще-то я сижу в кресле, – отозвался судья, наградив баши жёстким взглядом. – И не помню, чтобы давал вам слово.

– Это глас народа.

– Не льстите себе.

– Э-э…

– Можете извиниться и замолчать. В противном случае вас выведут.

Пара плечистых ополченцев, играющих роль судебных приставов, обозначили готовность двинуться к возмутителю спокойствия, и Цунюку пришлось подать назад:

– Прошу простить меня за несдержанность, ваша честь. Очень хочется поглазеть на повешение… И получить обратно свою собственность.

– Ваше нетерпение понятно.

Судья подождал, пока Кролик не опустится на место, после чего вновь перевёл взгляд на Флегетона.

– Свидетель утверждает, что вы известны в Зандре под псевдонимом Три Пореза. Это так?

– Да, ваша честь, – спокойно подтвердил Карлос. – В качестве доказательства я могу продемонстрировать причину возникновения этой клички… – Он чуть повернул голову, показывая судье шрамы на шее. – И рассказать, как именно отметины появились на моей шкуре. Это случилось ещё до Времени Света…

– Вас и тогда звали Три Пореза?

– Стали звать после того, как появились шрамы.

Зрители зашушукались, однако подавать по примеру Кролика голос никто не рискнул. Но зашушукались, обсуждая невиданную откровенность и невиданное же хладнокровие подсудимого: обычно пойманные юлили, отказывались от всех обвинений и рыдали, умоляя о пощаде.

– Вы возглавляли банду падальщиков?

– Да, ваша честь.

– Вы совершили преступления, которые вам приписывают? – помолчав, осведомился Захаров.

– Я совершал преступления и готов рассказать о каждом из них, – неспешно ответил Флегетон. – Однако многое из того, что вы знаете о Трёх Порезах, приписано мне любящими поболтать обитателями Зандра.

– Он врёт! Он боится ответственности! – Банкир снова вскочил и обличительным жестом ткнул в сторону Карлоса указательным пальцем. – Он боится!

– Даже того, что я расскажу, хватит на два повешения, – хмыкнул Флегетон. – Так что успокойся, Кролик: ты получишь своё.

– Никто не называет меня Кроликом!

– Ну, поплачь теперь!

– Я вырву тебе сердце!

– К порядку!