Занимательная ботаника

«Жизнь мандарина укладывается в сроки жизни человеческой. К 25–30 годам мандарин достигает своего расцвета. В 50 лет он начинает стареть. В 70–75 лет умирает.

Но бывает и так, что дерево погибает в самом расцвете своих сил. Пышная крона вдруг начинает сохнуть, прирост новых веточек прекращается, плоды мельчают, и их становится всё меньше, — в конце концов дерево приходится срубить.

Можно ли спасти дерево, у которого самая корневая система поражена неизлечимым недугом?

Оказывается, можно!

Учёный сотрудник Всесоюзного института влажных субтропиков Н. В. Рындин совместно с садоводом-практиком Генрихсоном проделали нынешней весной, в 1934 году, интересный опыт. Отобрав в мандариннике Сухумского ботанического сада тридцать деревьев, корневая система которых была полуразрушена, Н. В. Рындин над каждым из них произвел операцию своеобразного омоложения.

Надо знать, что мандарин, как и, всякое другое плодовое дерево, прививается к дичку. Дичок служит здесь как бы насосом, подающим культурному растению живительные соки земли. Разрушение „насоса“ неминуемо ведет к гибели всего растения. Операция, произведенная Н. В. Рындиным, в том и состояла, что он попытался сменить „насосы“.

Под больным деревом сажался в грунт новый молодой дичок. Макушка дичка срезалась: в больном дереве, чуть выше пораженной части ствола, делался надрез, в этот надрез вводилась срезанная макушка, после чего место соединения замазывалось и перевязывалось как при обычной прививке.

Весь расчёт сводился к тому, что больное дерево, получив столь оригинальный протез, начнет им пользоваться сначала как добавочным „насосом“, а в дальнейшем уже в качестве штамба (основного ствола).

Тридцать операций с больными мандаринами удались на славу. Почти все новые дички привились к старым деревьям и начали на них „работать“. В наиболее тяжёлых случаях было привито сразу по два дичка: впоследствии можно будет видеть, какую „ногу“ мандарину оставить, а какую „удалить“».

5. Двухэтажные цитрусы

Весь январь этого года мне удалось пробыть в Крыму в Никитском саду, и, зная, что уже больше года в саду работает Н. В. Рындин, я был рад побеседовать с советским цитрусоводом-изобретателем. Мне хотелось от самого автора слышать, как он прививал новые дички — «протезы» к больным мандариновым деревьям. Действительно оригинальная и остроумная выдумка! Для Крыма и Молдавии, где сейчас поставлена задача широкого внедрения культур цитрусовых, всё это имеет большое практическое значение. Но это интересно и с теоретической точки зрения; ведь всё здесь сводится, в сущности, к пересадке кроны дерева или её части со старого подвоя на новый, более молодой подвой. Как же приживается здесь старое деревце на новом «фундаменте»? Вот вопрос для изучения!