Занимательная философия. Учебное пособие

Вот почему я рассматриваю эти высказывания Сократа не просто как ошибочные, а как недомыслие, глупость философа. Платон развил эти начатки идеализма, а философы-неоплатоники и последующие христианские проповедники довели его до крайности (в виде института монашества, практики аскетизма, попыток остановить прогресс знания, материальной культуры и т. д., и т. и.).

Подобные благоглупости можно время от времени слышать из уст людей, по-своему неглупых. Недавно (9.08.03–10.30) в рубрике «Полное собрание откровений Радио России» прозвучала такая сентенция артистки Фаины Раневской: «Мое богатство очевидно в том, что мне оно не нужно». Или: «Любая еда существует, чтобы не чувствовать голода» (Андрей Крылов. Телепередача «Непутевые заметки». Телеканал ОРТ, 14.11.04.)

(В тексте: картина Б. М. Кустодиева «Ярмарка»).

Человеку нужен весь мир

Адольфо Дригани писал о необходимом минимуме жизненного пространства. А вот А. П. Чехов в рассказе «Крыжовник» указал на другой полюс меры, на максимум того, что человеку нужно: «Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить свои свойства и особенности своего свободного духа (выделено мной — Л. Б.)».

(«Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку. И говорят также теперь, что если наша интеллигенция имеет тяготение к земле и стремится в усадьбы, то это хорошо. Но ведь эти усадьбы те же три аршина земли. Уходить из города, от борьбы, от житейского шума, уходить и прятаться у себя в усадьбе — это не жизнь, это эгоизм, лень, это своего рода монашество, но монашество без подвига. Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить свои свойства и особенности своего свободного духа». — А. П. Чехов. Рассказ «Крыжовник»).

Эти слова Чехова находят отклик в духоподъемной музыке А. Н. Скрябина. Великий композитор выразил в музыкальной форме одну из основных особенностей русского духа, а именно его устремленность вперед и ввысь, его нацеленность на возвеличивание человека, на решение мировых вопросов.

Нельзя жить так подробно

Любопытно сопоставление двух ситуаций:

1. Буддистский монах так любил всё живое, что когда ходил — подметал перед собой дорогу специальным веником, чтобы, не дай бог, не наступить на какого-нибудь муравья или жучка. Всё хорошо… вот только сколько муравьёв и жучков было убито и покалечено этим веником — никто не считал (из Интернета).

2. Лев Толстой и комар. Гуляют как-то Лев Николаевич с другом по парку (фамилия друга, кажется, Чагин). А тут комар впился в щеку Льва Николаевича. Тот возьми да прихлопни комара — аж кровь пошла. Чагин и говорит: «Как же так, Лев Николаевич, вы все непротивленье злу насильем проповедуете — а комара-то вон убили. Убили же!» Л.Н. и отвечает: «Дорогой друг, НЕЛЬЗЯ ЖИТЬ ТАК ПОДРОБНО…» (из Интернета)

Буриданов осел

На философском факультете Сорбонны лекции читал именно ректор, и звали его Жан Буридан. Он был известен тем, что предложил оригинальное решение парадокса «Лжец». Но что или кто навеки прославил ректора Жана, так это его философский осел. По слухам, Буридан, рассуждая на лекциях о свободе воли, из года в год рисовал перед нерадивыми студентами следующую красочную картину — представьте, стоит осел на совершенно одинаковом расстоянии между двумя охапками пышного сена. И что ему делать?

И та, и другая охапка одинаково притягательна и вкусна и наш бедный ослик должен тихо скончаться от голода, так и не решив, какое же сено ему выбрать!

«Однако где вы видели, чтобы ослы в таких ситуациях умирали?» — спрашивал у слушателей Буридан. Если бы это было так, то, вероятно, вся Азия была бы завалена ослиными трупами. Ослы же совершенно спокойно гуляют по Азии между охапками сена или между двумя одинаковыми лугами и с аппетитом жуют и то, и другое.

Значит, делает вывод Буридан, поведение животного, а уж тем более человека не определяется внешними обстоятельствами, и раз философские ослы не умирают, значит, свобода воли существует! Ура!

Можно предположить, что слушателям так понравился или наоборот так надоел этот пример с ослом, что они навеки вечные связали его с Буриданом и обозвали осла по латыни Буридановым — получилось: «Asinus Buridani inter duo prata» — Буриданов осел между двух лугов.

Но вот что удивительно! В работах самого Буридана его знаменитый Осел не обнаруживается. Получается, что Буриданов Осел — не Буриданов Осел! Тогда чей же он?

А вот чей — ситуация выбора при двух одинаковых возможностях встречается уже у древних философов, а непосредственно перед Буриданом почти о том же рассказал Данте в своей великой «Божественной комедии»: