Занимательная философия. Учебное пособие

— Больше читайте. Вам грешно жаловаться, потому что в мире нет литературы, которая была бы так богата талантами, как русская. Читайте внимательнее, и постепенно вы в полной мере овладеете русским языком. Еще Ломоносов сказал, что в русском языке есть великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского и сверх того — богатство и краткость греческого и латинского!

Студенты слушали Ландау с восторгом.

— Скажу вам по секрету, — обратился Лев Давидович к слушателям, — что если бы я не был физиком, то наверняка занимался бы языкознанием.

Благодаря этой беседе студенты поняли, что яркость, образность речи их преподавателя появились не сами собой.

В первую очередь все это пришло от знания литературы, особенно русской.

Ландау обрадовался, когда через несколько дней в коридоре к нему подошел паренек и спросил:

— Лев Давидович, а вы знаете слова Жирардена: „Сила слова беспредельна. Удачного слова часто было достаточно, чтобы остановить обратившееся в бегство войско, превратить поражение в победу и спасти страну“?

— Нет, не знаю. Прекрасные слова».

(Из книги: М. Бессараб. Лев Ландау)

Почему А. Эйнштейн делал открытия?

Альберта Эйнштейна однажды спросили как он сделал свои открытия. Он ответил примерно так. — Я, наверное, задержался в своем развитии. Дети обычно думают над такими вопросами: Что такое время, пространство? Взрослые уже не думают. Они ответили на эти вопросы еще в детстве. Я же продолжал думать над ними и во взрослом состоянии.

Плешивый/неплешивый В. А. Жуковский

Если человек теряет волос за волосом, то с которого волоса он становится лысым?

Диалектическая задача «Лысый»

Однажды к поэту Жуковскому на «субботу» пришел взбешенный Пушкин. Оказалось, цензор не пропускал в стихотворении «Пир Петра Великого» стихов: «Чудотворца-исполина Чернобровая жена».

«Жуковский, — вспоминал Н. И. Иваницкий, — с свойственным ему детским поэтическим простодушием, сказал: „Странно, как это затрудняются цензоры! Устав им дан: ну, что подходит под какое-нибудь правило — не пропускай; тут только в том и труд: прикладывать правила и смотреть“. — „Какой же ты чудак! — сказал ему И. А. Крылов. — Ну, слушай.

Положим, поставили меня сторожем в этой зале и не велели пропускать в двери плешивых. Идешь ты (Жуковский плешив и зачесывает волосы с висков), я пропустил тебя. Меня отколотили палками — зачем пропустил плешивого. Я отвечаю: „Да ведь Жуковский не плешив: у него здесь (показывая на виски) есть волосы“. Мне отвечают: „Здесь есть, да здесь-то (показывая на маковку) нет“. Ну хорошо, думаю себе, теперь-то уж буду знать. Опять идешь ты. Я не пропустил. Меня опять отколотили палками. „За что?“ — „А как ты смел не пропустить Жуковского“. — „Да ведь он плешив: у него здесь (показывая на темя) нет волос“. — „Здесь-то нет, да здесь-то (показывая на виски) есть“. Черт возьми, думаю себе: не велели пропускать плешивых, а не сказали, на котором волоске остановиться“. Жуковский так был поражен этой простой истиной, что не знал, что отвечать, и замолчал».[38]

Эта диалектическая задача показывает, насколько сложна жизнь. Она бьет не в бровь, а в глаз всем, кто склонен упрощать проблемы, всем любителям простых решений, всем, кто думает, что соблюдение правил, исполнение законов — простое дело.

Парадоксы

Кто бреет брадобрея?

Или говоря более привычным языком, кто бреет парикмахера? Представим себе небольшой городок, в котором есть только один парикмахер-мужчина. Часть мужчин бреются самостоятельно, остальных бреет парикмахер. Если выразить это логически, получится, что парикмахер бреет тех, кто не бреется самостоятельно. А теперь вопрос — кто бреет парикмахера? Если он не бреется сам, то он должен побриться. С другой стороны, если он бреется самостоятельно, то как парикмахер не должен себя брить. Такой вот парадокс. См.: ledi.belki.info/paradoksy

Парадокс всемогущества

«Предлагаю немного поломать голову над широко известными парадоксами. Рекомендуется читать вдумчиво и не спеша.

Этот парадокс гласит, что кто-то всемогущ, то он может создать любую ситуацию, в том числе такую, в которой будет неспособен что-либо сделать. В упрощенном варианте это звучит так: может ли Бог создать камень, который не сможет поднять?