Занимательная география

Его не было рядом, но почему-то Алина чувствовала присутствие некроманта, что ее тянет именно к нему. В душу закрался страх, что если она не найдет его в этом коридоре, то погибнет. После того, как она очутилась в магическом мире, то поняла, что не умерла, и может запросто скончаться в любой момент, как и при жизни слоем выше. Больше всего на свете волшебница Алина хотела жить. Чувство не обмануло, и стоило девушке в отчаянии закрыть глаза, как коридор растворился, и она очутилась в огромном зале в стиле рококо, наполненном дурманящим розовым запахом.

Она, открыв рот, поднялась и уставилась на потолок из стекла приятного пурпурного цвета. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь него, наливались красивейшим розово-оранжевым оттенком. Нет, то был не витраж, а однотонный потолок с золотыми рамами. Из-под высоких, почти в двадцать метров (что, кстати, не свойственно стилю рококо) сводов, к земле свисали ярко-красные плющи. Причудливые листья этих растений Алина не могла ни с чем спутать, но цвет… Наверное, как решила для себя девушка, на втором слое плющ просто-напросто волшебный, и его листья принимают цвет, наиболее подходящий для конкретного интерьера.

По стелющимся вдоль стен листочкам расселись красивейшие бабочки с большими крыльями. Они так мелодично пищали, что девушка заслушалась. Волшебство! Идиллия!

Там, куда не добрался вездесущий плющ, хозяева дворца (а иначе эту залу назвать было проблематично) повесили белые, кристально чистые тюли, и покрыли сие великолепие блестками, на кои смотреть при солнечном свете глаза болели.

Алина несмело шагнула. Хрясь… что-то раздавила она широким каблуком ботинка. Ее обувь на каучуковой подошве совсем не вписывалась в обстановку залы, как, впрочем, и весь ее наряд. Девушка удивленно посмотрела под ноги: пол устелен розовыми лепестками. Так вот откуда этот слащавый запах.

– Не бойся, у меня много роз, - услышала она елейный женский голос. - Я все равно саван каждый день меняю.

Таким тоном обычно говорят в своих первых интервью новоиспеченные звездульки с эстрады, за которых немало заплатили богатенькие родители.

Девушка начала мотать головой, пока не остановилась взором на высоком белом троне метрах в десяти от того места, где она стояла: там и восседала особа, обладательница напевного голоска.

На вид ей было не больше двадцати. Личность определенно звездной наружности, с силиконовыми грудями и безумно длинными, почти до колен, вьющимися розовыми волосами. Ее красоте обзавидовалась бы любая актриска, не то, что невзрачная простушка Алина. Рядом с таким великолепием новосибирская девушка выглядела не лучше бомжа из подземного перехода. Она почему-то начала думать, раз ее волосы черные, значит они с рождения грязные, несмотря на то, что она их моет каждый день хорошим шампунем. А что одежда? Розовая принцесса никогда бы не стала носить шмотки от модельера по имени 'Made in China'. Такие, как она, брезговали подобным хламом. Им бы в дорогие бутики…

Несмело Алина рассмотрела то, что очень сложно было бы назвать одеждой: две орхидеи на груди у принцессы и поясок из таких же цветов, с трудом прикрывающий даже интимные места, от которого до пола свисала прозрачная посыпанная блестками органза. Подобные костюмы на первом слое показывали лишь в модных программах, и предназначались для подиума, а не повседневной носки.

Принцесса вальяжно развалилась в кресле-троне, выпячивая перед гостьей силиконовую грудь, будто желая показать: Алине подобной красоты никак не светит. Положив ногу на ногу, она сбросила чуть ли не на голову гостье шлёпанец на высоком каблуке, который тоже, как и одежда принцессы, был украшен живыми цветами.

Магичка аккуратно, чтобы не повредить лепестки, подняла туфельку: каблук из чистого хрусталя. Как будто она попала в сказку про Золушку. Только, это… про какую-то неправильную, избалованную.

– Надень! - протянула принцесса ногу в ее сторону.

Гостья посмотрела в глаза неженки. Томный, не отягощенный никакими заботами стеклянный взгляд светло-серых, сверкающих на солнце, словно алмазы, глаз.

Будто загипнотизированная, Алина надела туфельку на ее ножку: ни одной мозоли, никогда эта мягкая-мягкая пяточка не знавала натоптышей и бурситов, а ногти разукрашены такими узорами, на которые в педикюрном кабинете потратили бы часа два.

– Завидно? - глядя сверху вниз, словно на рабыню, спросила принцесса.

– Нет! - твердо ответила волшебница, поднимаясь на ноги, потому что посчитала зазорным ползать словно змея подколодная у несравненной красавицы.

– Да завидно же, вижу! - протянула та. - Не видела еще ни одной девушки, которой не было бы завидно.