Занимательная геохимия. Химия земли

Начался новый этап его жизни; если первые 20 лет были годами создания новой научной школы, то последующие годы — петербургского периода — были годами крупной организационной и научной работы.

Переход этот был отнюдь не легким. Владимир Иванович долго скучал по Москве. Он отказался от педагогической деятельности и стремился всецело отдаться научно-исследовательской работе, сосредоточивая ее в стенах Академии наук. Владимир Иванович вошел в Академию тогда, когда геология возглавлялась А. П. Карпинским — величайшим русским ученым, положившим начало изучению геологического строения Русской равнины.

В. И. Вернадский широко проводил спектроскопические исследования распространения редких и рассеянных химических элементов в породах и минералах России и первым поднял вопрос о необходимости широкого, планомерного изучения явлений радиоактивности на территории России.

В 1922 году вместе с академиком В. Г. Хлопиным он создал Радиевый институт, где была разработана точная методика определения возраста горных пород по свинцу и гелию.

Как будто сегодня звучат слова, сказанные Владимиром Ивановичем: «Мы подходим к великому перевороту в жизни человечества, с которым не может сравниться все им раньше пережитое. Недалеко время, когда человек получит в свои руки атомную энергию, такой источник силы, который даст ему возможность строить свою жизнь, как он захочет. Это может случиться в ближайшие годы, может случиться через столетие. Но ясно, что это должно быть. Сумеет ли человек воспользоваться той силой, направить ее на добро, а не на самоуничтожение? Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно должна дать ему наука? Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия их научной работы, научного процесса. Они должны себя чувствовать ответственными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей организацией всего человечества» («Очерки и речи», 1922).

В результате он создает в науке новое, радиогеологическое направление, а радиевые работы получают большой научный размах. Несколько позднее он начинает печатание многотомного труда — «История минералов земной коры» (1923–1936), представляющего исключительный научный интерес. К сожалению, труд этот остался незаконченным. В это же время он сводит в единое целое свои замечательные геохимические идеи и издает книгу под названием «Очерки геохимии» (1927–1934).

В своем труде Владимир Иванович показал на ряде отдельных элементов, как важно отойти от старой точки зрения изучения минералов как сложных молекул и перейти к изучению атома и его путей миграции в Земле и космосе.

В 1929 году он создает в Академии наук Биогеохимическую лабораторию и становится основоположником новой ветви геохимии — биогеохимии. Эта наука занимается изучением химического состава живых организмов и участия живого вещества и продуктов его разложения в процессах миграции, распределения, рассеяния и накопления химических элементов в земной коре.

В 1935 году Академия наук была переведена в Москву. Наибольшее внимание во второй московский период своей деятельности (1935–1945) В. И. Вернадский уделяет работам Биогеохимической лаборатории; он ведет исследования по биохимической роли углерода, алюминия, титана и ставит вопрос о необходимости создания геохимической карты биосферы.

Более ста лет тому назад было сказано слово «геохимия», но настоящая геохимическая наука родилась лишь в последние 30 лет, в годы новых бурных исканий; и на этом пути особую роль играла и играет сейчас советская наука, которая смело идет вперед, развивая новые отрасли знания, и в своих достижениях и устремлениях сочетает теорию с практикой.

Как давались названия химическим элементам и минералам

Вот вопрос, который всех нас должен интересовать. Ведь нелегко запомнить сотни и тысячи разных названий элементов, минералов, горных пород. А если бы узнать смысл каждого названия — пожалуй, запомнить было бы легче.

Может быть, кому-нибудь из читателей попадалась в руки моя книжка «Воспоминания о камне», где приводится шуточный рассказ о том, как давались названия новым минералам и новым станциям Кировской железной дороги. Особенно были высмеяны там старые железнодорожники, которые назвали, например, станцию Африканда только потому, что они приехали туда в очень жаркий, как в Африке, день.

Другую станцию назвали Титаном, хотя около нее нигде не было найдено ни следа руд этого металла[68].