Занимательная геометрия (СИ)

Ему хотелось ответить, что не живут, а выживают, и при первой возможности стремятся уехать. Потому что, кроме холода, здесь почти ничего нет. И люди не знают, чем себя занять стылыми зимними вечерами, ночами, днями… Поэтому спиваются или делают детей. Впрочем, одно другому не мешает. Денис уже успел понять, что в этом небольшом, бывшем гарнизонном городке, очень высокая рождаемость. А процент разводов и матерей — одиночек — еще больше. Но это было не очень важно. Разведенные женщины и матери — одиночки — не их целевая аудитория. Они строили для молодых офицеров и их семей, а еще — для тех, кто приехал "оживлять" это Богом забытое захолустье. Государство, однажды решив, что городок еще нужен живым и не разрушенным, решило создать инфраструктуру — новые сады, школы, больницу. А еще — развлечения. Кинотеатр и торговый центр — мелочи. А вот аквапарк в городке, который и бассейна-то никогда не видел, — это просто верх крутости. Кто-то, похоже, искренне верил, что все это поможет удержать молодежь от возвращения в центр.

На сколько это все влияло на "оседлость", Дэн как-то не очень интересовался, ему хватало знания: дома строятся, квартиры покупаются, и не только для военных частей, спрос растет. И на век его филиала этого спроса хватит. Плюс коммерческая недвижимость, которая давала гораздо больший выхлоп, чем тендерные госзаказы… Ему хотелось об этом сказать, но — промолчал. Зачем ей это? Она поживет здесь каких-нибудь пару недель, максимум — месяц, а потом запросится обратно. Такие здесь не выдерживают. Смысл на нее время и слова тратить?

— Куда мы едем? Где я буду жить?

— У меня. И едем сейчас в мою квартиру.

Тишина. Похоже, переваривает. Вот так, дорогая, никуда не денешься. Может, взбрыкнет и потребует вернуть её на вокзал, чтобы купить обратные билеты?

— Что, всё так плохо?

— В каком смысле?

— В филиале не хватает денег на аренду квартиры? Мне же сказали, что все готово, и проблем с проживанием не будет.

— Было. Все было готово, пока не пришла отмашка всё отменить. Мы ждали Татаринова, и жилье для него сняли. А когда узнали, что он не приедет, договор пришлось расторгнуть.

— И что теперь с этой квартирой?

— Не знаю. Скорее всего, уже сдали. Здесь очень сложно со съемным жильем. Я сам два месяца маялся, пока мне просто не выделили одну из непроданных квартир в нашем новом доме.

— А с гостиницей тоже беда?

Дэн усмехнулся про себя: "А может, и правда, сплавить её в местный "отель"? Глядишь, сама быстрее отсюда свалит…"

— Хотите попробовать — каково это, мыться по очереди со всеми клиентами, занимая с пяти утра? Если так страшно у меня остановиться, могу организовать…

Она поморщилась.

— Я представляю, что это такое. Просто не хочется мешать и навязываться…

— Пару дней переживу. А потом уж найдем что-то подходящее…

Доехали молча. Она больше не задавала никаких вопросов и ничего не рассказывала. Денис тоже предпочел не ввязываться в беседу. Успеют наговориться. Кроме того, ни одна женщина долго не выдержит пытку тишиной, и эта когда-нибудь заговорит. Причем, о самом насущном. Не зная о ней ничего, этого и добивался.

Так, перебрасываясь ничего не значащими фразами, добрались до третьего этажа, он открыл дверь, пропустил гостью вперед. Помогая снять куртку, взвесил её на руках, снова снисходительно хмыкнул:

— Спортивная? Здесь такая не спасёт. Она держит тепло только при движении. Постоишь минут десять — околеешь.

— Я уже поняла. Просто не было времени найти что-то более подходящее. Собиралась за два дня.

— Ты не знала, что тебя сюда направят? — В удивлении не заметил, как перешёл на "ты", но её это, похоже, не задело никак.

— Говорю же, за два дня сообщили. Поставили перед фактом: отправили билеты покупать, и дали один выходной, на сборы.

— Понятно. — Что ни черта не понятно. Ладно, с Татариновым еще можно было угадать, понимая, что это протеже, а при желании — найти, чей именно. А это что за утка такая подсадная? И чего от неё можно ждать? Сейчас, по большому счету, нечего: стоит вон, шмыгает носом и трясется.

— Ладно, о работе поговорим потом. Четвертый час ночи. Сейчас тебя чаем горячим напою, а потом — в люльку. Вставать ни свет, ни заря, не до разговоров.

Она послушно прошла за ним в комнату, которую Дэн до этого на бегу освобождал для постояльца. До этого почти не использовал — так, только в качестве спортзала. Но диван там стоял, большой и практически "нулёвый".

— Жить пока будешь здесь. Постельное белье и остальные принадлежности приготовлены. Если что-то еще нужно — говори, не стесняйся. Располагайся, давай, а я пойду, чайник поставлю.

Чайник уже давно вскипел, и бутерброды лежали, нарезанные. Что еще можно предложить девушке в такое время, плохо представлял, а потому не заморачивался. А она куда-то пропала. Прождав еще пять минут, Денис не выдержал и отправился на поиски.

Дверь в комнату осталась открытой, как и была, а Вероника сидела по — турецки над раскрытым чемоданом и просто пялилась на его содержимое. Красота! Он её ждет в ночи, а она, понимаешь, медитирует…

— В чем дело?

Девушка обернулась на голос: