Занимательная геометрия

– Я никому ничего не показываю. Просто хотела провести время так и там, как я сама захочу. А не так, как Вы скажете. Вот и все. – Вика, похоже, выдохлась, запал иссяк, и голос звучал уже глухо и тускло. Оттого еще больнее били по нервам ее слова.

– Я так тебя утомил за несколько дней? Странно, еще никто из сотрудников так быстро не уставал от моей компании.

– Да? А сколько из них жило с Вами в одной квартире? Да так, что об этом за один день стало известно всей фирме? О том, что Вы привозите и забираете с работы? Что сидите вдвоем допоздна? Сколько их было, таких, неуставших? – Похоже, что Вику задело за живое : она почти кричала на него, в возмущении…

– Это что, ревность, что ли? Хочешь подчеркнуть свою исключительность?

– Хочу сообщить, что меня это достало!!!

– Что именно?

– Да на меня уже косятся! За спиной хихикают и шепчутся, захожу в какой-нибудь отдел – резко замолкают. А вечером ко мне подкатила дамочка, не помню имени, такая, вся в мелких локонах, чернявая, и прямо спросила – на чье место меня собираются сажать, раз так издалека выписали?

– Мне кажется, Вика, ты преувеличиваешь…

– Да мне без разницы, что Вам кажется. Я говорю о том, что мне так работать некомфортно, и я не хочу, чтобы окружающие подозревали в том, чего нет и быть не может.

Денис прищурился задумчиво, усмехнулся, помолчал…

– Ты знаешь, иногда люди возмущаются очень сильно, когда их обвиняют в том, чего им самим очень хочется, где-то глубоко внутри… Но они даже сами себе в этом никогда не признаются....

Вика нахмурилась, в явном недоумении… Потом ахнула:

– Что? Это на что Вы сейчас намекаете?

Снова усмешка:

– Ни на что. Просто мысль такая возникла неожиданно. Решил озвучить. Интересно твое мнение по этому поводу. А что тебя так возмутило?

– Ничего.

– А поподробнее? Я прекрасно понял, что тебя что-то очень не устроило, расскажи.

–Нет.

– Почему?

– Мне надоело с Вами разговаривать.

– Вот как?! – Эти внезапные переходы начали изрядно раздражать. Ну, и веселить, конечно, совсем чуть-чуть…

В ответ – молчание. Зато она повернулась, вызвала официанта и заказала себе еще один коктейль. Молочный, как оказалось. Денис, грешным делом, подумал, что смелость девушки изрядно подпитана алкоголем. Сообразив, что на мирный ужин в домашней обстановке сегодня можно не рассчитывать, он заказал пару блюд и себе. Вика на это никак не среагировала. Просто уткнулась в телефон.

Это сначала показалось забавным, однако, минут через десять начало раздражать.

– Вика, ты так и будешь копаться в своей игрушке? Может, хотя бы из вежливости, поддержишь разговор?

Издевательски поднятая бровь, холодный, надменный взгляд (откуда что взялось?) – это все, что ему в ответ досталось. А потом она снова опустила глаза к экрану.

– Вик, прекрати! Отниму же, и до завтра не отдам!

Она отключила трубку, вырубив питание насовсем, и молча положила на стол. Пододвинула к нему поближе. "На, мол, бери. Не жалко".

Откинулась на спинку, сложила руки на груди и начала оглядываться по сторонам. На шефа усиленно не смотрела. Потом нашла взглядом телевизор, развернула стул и принялась так же сосредоточенно следить за картинками. Неважно, что это были новости, и работал телик без звука…

Официант, между прочим, удостоился вежливого "спасибо".

Это "спасибо" было последней каплей, переполнившей чашу терпения Дениса.

– Ну, и как мы будем дальше жить, с таким поведением?

– Нормально. Я – отдельно, Вы – отдельно. Как все Ваши работники живут.

– Вика, что нужно сделать, чтобы ты прекратила так себя вести?

– Как?

– Демонстративно игнорировать своего шефа и хозяина квартиры, в которой живешь, раз уж так вышло.

– С шефом буду разговаривать о рабочих моментах. А квартиру постараюсь сменить. Как можно быстрее.

– А до этого?

– До этого Вам стоило бы, для приличия, извиниться.

– За что?

– За свое поведение.

– Я считаю, что мне извиняться не за что.

– Окей. На этом разговор можно считать оконченным. До завтра. Оставьте мне ключи от квартиры, я постараюсь вести себя тихо и на глаза не попадаться. Так устроит?

– Вика! – Он с грохотом треснул ладонью по столу. – Да сколько можно-то? Хватит выделываться! Как тебя муж-то терпит? А Палыч, он что, совсем слепой?!

– В отличие от Вас, Денис Игоревич, они границ не переходят, поэтому им терпеть меня не нужно. Я с ними очень мило себя веду. Ключи. Я жду.

– Вик, тебе действительно так тошно находиться рядом со мной и просто по-человечески поговорить? – Дениса одолело болезненное любопытство: когда знаешь, что можешь услышать гадость в ответ, а спросить все равно хочется, просто невозможно не спросить.

– Когда по-человечески – не тошно. Только у Вас очень редко так получается. Все время путаете время и место, и корону свою императорскую забываете снять. А у нас на дворе век – двадцать первый, и холопов с крепостными, как бы, давно уже нет.

– Вот именно, Вероника, что "как бы"… – Дэн усмехнулся невесело. – Большинство забывает об этом, и позволяет вести себя, порой, по-свински… А к безнаказанности привыкаешь. И заносит, поэтому, на поворотах…

Девушка молчала, ожидая продолжения речи.