Занимательная Греция

Гектор Скамандрием звал его, прочие ж в городе люди

Астианактом за то, что оплотом для Трои был Гектор.

Как поглядел на ребенка, невольно отец улыбнулся.

Рядом жена Андромаха стояла и плакала горько.

За руку мужа взяла она и так говорила:

— Ты, удивительный, сам себя губишь своею отвагой.

Видно, не жалко ни сына тебе, ни меня, горемычной,

Что вдовою скоро останусь: ведь скоро ахейцы,

Ринувшись все на тебя, умертвят, — а мне так отрадней

Было бы в землю сойти, чем мужа лишиться. Какое

В жизни мне будет тепло, когда тебя гибель постигнет?

Скорби одни! Ведь нет у меня ни отца, ни родимой:

Ах, убил отца моего Ахилл боговидный,

Да и город родной киликийцев сровнял он с землею —

Фивы высоковоротные. Но Этионово тело,

Даже убитого, не обнажил, сохраняя почтенье.

Сжег его он по чину с доспехами бранными вместе

И могильник насыпал. Вокруг же вязы взрастили

Горные нимфы, Зевеса эгидоносного девы.

Гектор, ты мне отец, и мать для меня ты, Гектор,

Ты один мне брат, и ты мне супруг цветущий,

Сжалься теперь надо мной, останься с нами на башне,

Войско ж поставь у дикой смоковницы: там всего меньше

Город наш защищен и доступней для приступа стены.

Ей отвечает сверкающий шлемом Гектор великий:

— Все, что ты здесь говоришь, и меня беспокоит, но стыдно

Мне пред троянцами и троянками в длинных одеждах,

Если буду, как трус дрянной, уклоняться от битвы.

Сам я знаю отлично, поверь и сердцем и духом:

Будет некогда день — и священная Троя погибнет,

С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама!

Но не о гибели стольких троянцев теперь сокрушаюсь,

Не о братьях отважных моих, которые скоро

В прах полягут, убиты рукою врагов разъяренных, —

Лишь о тебе я горюю! Ахеец в панцире медном

Всю в слезах тебя уведет далеко в неволю:

В Аргосе будешь ты ткать полотно чужеземной хозяйке,

Воду будешь носить с Мисеидских ключей и Гиперских,

Сердце скрепя, подчиняясь невольно безрадостной доле.

Кто-нибудь, видя, как слезы ты проливаешь, промолвит:

«Гектора это жена, был в сраженьях воителем первым

Он среди войска троянцев, когда Илион разрушали».

Скажет так кто-нибудь, и сильней защемит на сердце:

Нет человека, который тебя от неволи б избавил.

Пусть же я умру и сыпучим песком закроюсь

Раньше, чем плен твой увижу и жалобный плач твой услышу! —

Так говоря, наклонился к ребенку блистательный Гектор,

Но младенец на грудь своей няни в одежде прекрасной

С криком отпрянул назад, испугавшись отцовского вида:

Меди он забоялся, султана из конской гривы,

Видя, как она свесилась с самой верхушки каски.

Милый отец и добрая мать рассмеялись на это.