Занимательная Греция. Капитолийская волчица

Встретились Дафнис с Меналком, коровий пастух
и овечий:
Оба они белокуры, по возрасту оба – подростки,
Оба играть мастера на свирели и в пенье искусны.
Первым, на Дафниса глянув, Меналк к нему так обратился:
«Сторож мычащих коров, не сразиться ли, Дафнис,
нам в пенье?
Стоит мне захотеть – и я мигом тебя одолею».
Дафнис на это в ответ обратил к нему слово такое:
«Пастырь мохнатых овец, ты мастер, Меналк, на свирели,
Но хоть из кожи ты лезь, не видать тебе в пенье победы».
Меналк. Хочешь помериться силой? Согласен ли выставить
ставку?
Дафнис. Смериться силой готов и выставить ставку согласен.
Меналк. Ставлю мою свирель: хороша, с девятью голосами,
Вся белоснежным воском покрыта от верха до низа.
Дафнис. И у меня есть свирель, и моя с девятью голосами,
Сам я ее вырезал, – погляди, еще палец не зажил.
Меналк. Кто же нам будет судьей? И послушает кто наши
песни?
Дафнис. А позовем вон того пастуха от козьего стада!
Мальчики кликнули громко. Пастух подошел, услыхавши.
Мальчики начали песни – пастух был над ними судьею.
Меналк. Нимфы рек и долин, у которых я пел на свирели!
Если вам нравились песни мои, то послушайте просьбу:
Дайте овечкам моим вы сытную травку; но если
Дафнис пригонит коров, то пускай и они попасутся.
Дафнис. Всюду весна, и повсюду стада, и повсюду теснятся
Наши телята к коровам, сосут материнское вымя.
Милая девушка мимо прошла; а как скрылась из виду,
Даже быки загрустили, а я, их пастух, – и подавно.
Меналк. Я не хочу ни угодий Пелопа, ни золота Креза,
Я не хочу побеждать бегунов, быстроногих как ветер.
Песни хотел бы я петь над морем, с красавицей рядом,
Глядя за стадом моим на приморском лугу сицилийском.
Дафнис. Гибнут деревья от стужи, от засухи гибнут потоки,
Птице погибель – силки, а зверю – капканы и сети.
Гибель мужчине – от нежной красавицы. Зевс,
наш родитель!
Ведь не один я влюблен: ты и сам был к красавицам нежен.
Меналк. Добрый волк, пощади ты овец и не трогай ягняток,
И не кусай меня. Я мал, но о многих забочусь.
Ты же, рыжий мой пес, разоспался больно уж крепко:
Это не дело – так спать, коли мне помогать ты назначен.
Дафнис. Раз чернобровая девушка, видя, как гнал я теляток,
Мне закричала вдогонку, смеясь: «Красавец, красавец!»
Я ж ни словечка в ответ, ни насмешки в ответ на насмешку:
В землю потупив глаза, пошел я своею дорогой.
Меналк. Овцы, щиплите смелей зеленую свежую травку:
Прежде чем кончите вы, подрасти успеет другая.
Живо! Паситесь, паситесь, наполните вымя полнее:
Пусть будут сыты ягнята; остаток заквасим в кувшинах.
Дафнис. Сладко мне слышать мычанье коров и дыхание телок,
Сладко мне летом дремать близ потока под небом
открытым.
Желуди – дуба краса, для яблони плод – украшенье,
Матка гордится теленком, пастух же – своими стадами.
Кончили мальчики песни, и так козопас им промолвил:
«Сладко ты, Дафнис, поешь, на диво твой голос приятен,
Радостней пенье твое, чем мед из пчелиного сота.
Вот – получи же свирель. Добился ты в пенье победы.
Если б меня, козопаса, ты мог научить этим песням —
Я бы за это тебе подарил и козу и подойник».
Дафнис так рад был победе, что громко в ладоши захлопал,
В воздух подпрыгнул, как юный олень, завидевший матку.
И отвернулся Меналк, печально и грустно поникнув:
Плакал он так, как будто невеста пред скорою свадьбой.
Первым меж всех пастухов с той поры стал славиться
Дафнис;
Скоро, совсем молодым, он женился на нимфе Наиде.