Занимательная юриспруденция

На этом деле “органы" решили показать евою распрекрасную работу, и дело широко рекламировалось в печати, на телевидении и радио. Журналисты не жалели слюней, чтобы расписать подробности преступления и мерзавцев, его совершивших. В “День милиции" наградили “отличившихся” и даже одного... свидетеля, разумеется, лже.

Ребята надеялись на открытый суд, где они бы отказались от признаний и рассказали о пытках. Один из них пытался доказать, что он вообще никогда не был в Огре. Куда там! Их никто не слушал. Общественное мнение было хорошо подготовлено и жаждало мести. Адвокаты помогали обвинению (отсюда и поговорка уголовников “адвокат— второй прокурор"). Одного из ребят приговорили к расстрелу, двоих к длительному заключению. Приговор публика встретила аплодисментами!

К счастью, парня расстрелять не успели: настоящий преступник сознался в убийстве. Ему не поверили! Не хотели! И полгода проверяли, а пока ребята сидели в тюрьме. Но все же, их, “скрипя сердцем" (как говорят некоторые старушки) пришлось реабилитировать.

Только потому, что процессу дали слишком широкую рекламу и слишком громким стал провал, замять его не удалось, и против виновников возбудили уголовное дело. Председательствовавший судья Грант в наказание был отправлен, куда бы вы думали? В адвокатуру!

Во время следствия по делу троих ребят следователь спросил “народную заседательницу” Верховного суда Латвийской ССР (по правам в процессе она — равноправный судья): “Вы слышали, как обвиняемые рассказывали об избиениях?" Она ответила: "А кто же сознается в преступлении, если его не бить?".

Этот ответ характерен для ментальности наших современных "правоохранительных” органов.

Подобные истории редко имеют такой счастливый конец. И когда по тем или иным причинам фальсифицированные дела лопаются, их участники остаются безнаказанными. Вы мне не верите? Тогда поверьте бывшему председателю Верховного суда СССР Теребилову. На вопрос журналиста, сколько уголовных дел возбудили суды против “правоохранителей” за такие фальсификации, ответ был краток, но красноречив — “Ни одного”! (“Литературная газета”, 17.12.86.)

Этот вопрос ему был задан в связи с другим нашумевшим делом, названным “Витебским”. Там было изнасиловано и убито маньяком 36 женщин. За это последовательно было осуждено 14 человек! Один из них был расстрелян! Один был освобожден досрочно — ослеп в заключении. Один полностью “отсидел” 10 лет. Остальных освободили, когда нашли подлинного преступника. Но все они дали “признательные” показания! Подвергали истязаниям даже “свидетелей”. Конечно, обвиняемые рассчитывали на суд скорый, правый и милостивый... Напрасно! И таких дел множество. Большинство раскрытых фальсификаций и реабилитаций осужденных (в том числе посмертных) происходит либо в результате хорошей работы следователя, как в “Витебском” деле, соединившего все 36 дел по почерку убийцы, либо как в латвийском деле — в результате случайного появления подлинного преступника.