Занимательная механика

— Пусть так. — Волков поморщился, он не любил громкие фразы. — В России Призрак работал?

— Нет. Но география его преступлений широка.

— Какие-нибудь зацепки? Следы? Версии?

— Нет.

— Вообще? — удивился Очкарик.

— Абсолютно, — подтвердил Андрей. — Его ищут американцы, англичане, французы, немцы, израильтяне и китайцы. Безуспешно.

«Чем дальше, тем интереснее…»

— Кажется, я понимаю, чего вы от меня хотите, — усмехнулся Волков.

— Несмотря на вашу репутацию и послужной список, я не верю, что вы его возьмете, — честно сказал Шипилов. — Тем не менее шанс есть, и поэтому я решил встретиться. Нас интересует не заказчик, а исполнитель, разработчик плана. Призрак. Если поймете, что взяли след, — обращайтесь за любой помощью. Я знаю о вашем особом положении в МВД, но поверьте: мы можем значительно больше.

Андрей протянул Федору визитку:

— Здесь указан мой телефон.

— Я должен буду доложить о нашем контакте, — сообщил Очкарик, принимая картонный прямоугольник.

— Разумеется, — не стал протестовать Шипилов. — Но ваше руководство уже в курсе. С ним разговаривал мой шеф.

Он не попрощался, просто направился к машине, оставив Волкова у подъезда.

Второй раз за день Федору предлагали любую поддержку в расследовании смерти Арифа. Если так пойдет и дальше, то скоро следует ожидать появления раскаявшегося преступника.

Сибирь 2004 год, тридцать восьмой день экспедиции

— Ты говорил, что путь не займет и трех недель, а мы блуждаем по тайге больше месяца, — холодно и предельно жестко произнес Остин, глядя на проводника в упор. — Как ты это объяснишь?

— Шаманы дорогу прячут, — манси жалко улыбнулся и в поисках поддержки покосился на профессора Кантора.

Эммануил промолчал.

— Шаманы? — переспросил Джеймс.

— Да.

— Как прячут?

— Они хорошо тайгу знают, — дрожащим голосом пояснил проводник. — Умеют прятать. Они много умеют.

Его звали Ерофеем, Ерофеем Портянкиным, и этот спившийся охотник был главной надеждой Кантора на успех миссии. Собственно, не будь у профессора этого козыря, не видать бы ему средств на экспедицию как своих ушей.

Отыскалась надежда самым случайным образом: о Портянкине Кантору рассказал безвестный русский ученый, фанатик, одержимый поисками сибирских сокровищ. Бедолага грезил лаврами Шлимана, жаждал всемирной славы, а потому рыскал по таежным углам в поисках то золота Ермака, то золота Колчака, то золота Станина, то персидского серебра. Упорства, как и всяким одержимым, ему было не занимать. Он искал, расспрашивал, наблюдал и в результате отыскан в дешевом привокзальном буфете спящую под столом, храпящую и воняющую мочой жемчужину. Ерофея Портянкина. И, поговорив с ним, понял, что вытянул счастливый билет: после второго стакана Ерофей похвастался, что знает дорогу к главному капищу Золотой Бабы.