Занимательная механика

— Как знаете… — Хозяин квартиры вновь наполнил свой бокал. — Разум человеческий пытлив, ищет нового, жаждет познать все. Разложить по полочкам. Разум вывел людей из пещер, позволил построить города и превратить врагов в рабов. Постепенно люди осознали себя венцом творения и стали придумывать свой мир. Мир, в котором все и вся должно было служить человеку, исполнять его желания и прихоти. Ведь не каждый способен раскрыться полностью, достичь совершенства, большинство людей остаются обычными, но им хочется получать от мира как можно больше. Однако у мира много других забот, ему нет особого дела до человека, мир сам по себе. И тогда его стали менять с помощью машин и тех поверхностных знаний, которые вы называете наукой.

— Что-то подобное я и ожидал услышать, — язвительно заметил Очкарик.

Вечное противостояние науки и религии. Сейчас он начнет уверять, что мы зря спустились с деревьев. Что должны были сидеть в пещерах и медитировать, достигая совершенства духа…

— Не торопитесь с выводами, — предостерегающе заметил Гончар. — Я не против машин, я просто излагаю вам историю. — И сделал глоток вина. — Люди изменили мир, наполнили его силой своего разума, дали свою душу, и так же, как когда-то появился Гончар, на свет явился Механикус. Порождение измененного мира.

— Бог из машины.

— Бог машин. Он — порождение новых чаяний и надежд, желания познать мир не как что-то единое с человеком, а как нечто отвлеченное, стоящее рядом. Порождение прагматизма. Порождение измененной души мира. Механикус — чудо, созданное обычными людьми. Их новый маяк. Их новый символ. Он чувствует любое устройство так же, как я чувствую душу камней. Он оставляет их мертвыми, но в то же время делает живыми. Мы с ним похожи, но очень разные. Он добрый гений ваших изобретателей. Он помогает и дарит вдохновение. Он ближе к вам нынешним, он оперирует доступными понятиями, а мне приходится пробуждать давно забытое.

— И этим механик вам насолил?

— Механикус, — поправил Очкарика Гончар. — Будьте внимательны, Федор Александрович. К тому же Механикус мой друг.

— Позвоните ему, — предложил Волков.

— К сожалению, в настоящее время наши отношения довольно прохладны…

— Вы поссорились?

Гончар улыбнулся и, глядя Федору в глаза, закончил свою мысль:

— Настолько прохладны, что возможно, мне действительно придется убить Механикуса.

Очкарик выдержал взгляд собеседника. И никак не среагировал на то, что, произнося свою фразу, Гончар взял суетящегося возле бутылки человечка и одним движением смял его, превратив в безжизненный комок пластилина.

— За что вы хотите убить Механикуса?

— Хорошо, что вы поставили вопрос именно так, Федор Александрович, вы понимаете, что бывают случаи, когда убийство становится необходимым.

— Насколько я понял, смерть и Механикус — понятия несовместимые, он возродится.

— Совершенно верно. Поэтому уничтожение его материального тела не станет серьезным преступлением в глазах искусников. Но мне принесет ощутимую выгоду.

— Какую?

Глаза Гончара вспыхнули.

— Механикус — безответственный экспериментатор, вмешивающийся в дела людей и не думающий о последствиях. Я могу мириться с его существованием, заставляю себя не думать о том, что приносят его изобретения… В конце концов, Механикус — порождение этого мира. Но когда он вторгается в основы, я не могу остаться в стороне.

Федор вздохнул:

— Если можно, поподробнее. В какие основы вторгся Механикус?

— Вы когда-нибудь были в Сибири? — осведомился Гончар.

— Приходилось.

— И как вам?

— Летом жарко, зимой холодно.

— Вам известна теория, что из Сибири вышли практически все современные народы? Что именно там находился центр расселения человечества?

— Сфера моих обычных интересов далека от подобных тем, — деликатно заметил Федор.

— Не важно, — махнул рукой Гончар. — Ваши знания сейчас не важны.

— А что важно?

— Вы слышали о главной тайне Сибири?

— Почему она стала центром расселения человечества? — попытался угадать Очкарик.

— Нет, — покачал головой Гончар. — Главная тайна Сибири — Золотая Баба. Таинственная богиня, которую аборигены прячут от всех вот уже сотни лет. За ней гонялись Ермак и комиссары, при Петре и при Николаях. Ее искали, но найти не сумели.

— И вы не сумели?

Вопрос Гончару не понравился, но он понял, что должен ответить.

— Не сумел.

— Почему?

— Полагаю, потому что она — Богиня.

— Еще одна?

— Федор Александрович, поймите простую вещь, — вздохнул Гончар. — Вы говорите не с суперменом, не с богом. Вы говорите с человеком, который достиг вершины развития. Или одной из вершин, первой, сейчас это не важно. Что бы вы себе ни напридумывали, вы должны понимать: я не всемогущ. Я не могу закрыть глаза и увидеть каждый камень на этой земле, или превратить в живого человечка пластилин, лежащий в парижском магазине. Да даже в соседнем доме, черт побери! В соседней квартире! И Оружейник не может придумать способ убийства человека, только взглянув на его фотографию! Оружейник должен подобраться к жертве, почувствовать ее, увидеть. Мы не колдуны, Федор Александрович, мы просто ОЧЕНЬ хорошо умеем что-то делать. Каждый свое.