Занимательная механика

По меркам искусников, Тереза поднялась над вершиной довольно рано — в тридцать пять лет. Но и пережила восхождение она весьма тяжело. На вершине ее ждали болезнь, ставшая результатом нервного напряжения, и затяжная депрессия, вызванная хроническими неудачами в личной жизни.

Ей требовалось сильное плечо, крепкий и такой же успешный, как она сама, мужчина. Ей нужно было иногда поплакаться в жилетку, пожаловаться, возможно — родить ребенка. Ей было нужно.

Но работа безжалостно сжирала ее время.

Оправившись, Тереза отправилась искать покоя на родину предков, став владелицей скромной аптеки в Мадриде.

Но как обрести покой человеку, чей талант — яд?

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — произнесла Испанка.

— Ты ошибаешься, — проворчал Корзинкин.

— Я убивала. Сама — редко. Но часто делала микстуры для клиентов.

— Меня это не интересует.

Но Терезе надо было выговориться.

— Все началось еще в Москве. У меня ведь родственники не только в Испании, но и во Франции, в Штатах, в Марокко… КГБ, разумеется, не мог пройти мимо такого факта и не оставлял меня без своего внимания. Я не имела ничего против. Во-первых, они помогали мне в карьере, решили вопрос со вторым образованием, с доступом к самым секретным научным фондам. Во-вторых… может, тебе это покажется смешным, но я была патриоткой СССР. Я верила в свою страну.

Корзинкин неопределенно пожал плечами: то ли согласился, то ли выразил недоумение. Но промолчал.

— Поэтому, когда мне сказали, что мои знания нужны, чтобы… — Тереза усмехнулась. — Чтобы отправить на тот свет нескольких врагов, меня это не сильно обеспокоило. Считала, что все в порядке вещей — ведь я занималась ядами.

— Это они придумали тебе псевдоним? Из-за происхождения?

— Да. — Женщина задумчиво поправила упавший на лицо локон. — А потом вспомнили, что испанка — это еще и грипп, который выкосил двадцать миллионов человек. На некоторое время этот факт стал темой шуток. — Помолчала. — А потом КГБ закончился, зато появился Гончар, появились искусники. Обычно у нас: у меня и Травника, искали лекарства. Но не всегда.

— Я понимаю.

— Но теперь все в прошлом. Я заплатила Гончару долги и больше не хочу его видеть. А… — Тереза сглотнула. На мгновение Леве показалось, что она вновь расплачется, но женщина сдержалась: — Травник заплатил. Его ведь даже не звали сюда. Гончар просил приехать только меня. Травник ему не был нужен. Травнику Гончар не доверял.

И вновь тишина.

— Знаешь, последние годы я была почти счастлива. Жила в городе, который почти сумела полюбить, занималась главным делом своей жизни, а рядом всегда был верный друг.

— Травник?

— Травник… — Испанка вздохнула. — Он был другом… Никем другим Хосе просто не мог быть, но другом был настоящим. Он любил меня…

Тереза всхлипнула.

— Если тебе трудно говорить, давай просто помолчим?

— Кто еще скажет о нем, кроме меня?

Лева кивнул и нежно прикоснулся губами к виску женщины.

— Травник не мог быть моим любовником, зато стал рыцарем. Когда мы только познакомились, только узнали друг друга, он кидался в драку по любому поводу. Стоило ему решить, что меня оскорбили, как начиналась потасовка. А размеры у него ого-го! Господи, сколько сил я потратила, чтобы заставить его стать спокойнее. Мы ругались, я уходила, он умолял вернуться. Держался. Потом срывался. Мы ссорились. Но в последние годы все было тихо. Я решила, что он стал другим. Он действительно стал. Но когда решил, что мне грозит опасность, вновь слетел с катушек. — Тереза посмотрела на Корзинкина. — Я сказала, что его убили, но это только половина правды. Травник и Невада убили двух человек, которые ехали за нами. Или троих… И еще. Это они начали — Травник и Невада, они достали оружие и пошли убивать. — Она всхлипнула. — Что ты теперь скажешь?

А что он мог сказать? Лева попытался прижать женщину к себе, но Тереза отстранилась. Пронзительно посмотрела Корзинкину в глаза.

Она хотела выговориться полностью. Сказать всю правду. Словно не могла лгать мужчине, оказавшемуся рядом на этот раз.

— Я тоже убила. Троих, приехавших на помощь своим. Я их убила, потому что возненавидела. Потому что за минуту до этого на моих руках умер Травник. Я их убила. — На глазах Испанки стояли слезы. Она почти выкрикнула: — Ну?!

На этот раз Лева не позволил ей отстраниться. Сдавил в объятиях, поцеловал в волосы и прошептал: