Занимательная механика

Снять девчонку оказалось не трудно. Во-первых, Невада Крус нравился женщинам: высокий, худощавый, с черными волосами до плеч — романтичные девушки находили в его облике нечто демоническое и охотно сдавались после первой же атаки. Во-вторых, он умел одеваться, предпочитал костюмы классического покроя, которые носил с вызывающей элегантностью, и цветные шелковые сорочки. Вот и сейчас черная пара замечательно оттеняла темно-синюю рубашку, привлекая женские взгляды. В-третьих, Невада путешествовал первым классом и прекрасно знал, что его перемещения по самолету не остаются без внимания пассажирок экономического. Девчонкам нравится запах денег, они свято верят в историю Золушки и с радостью примеряют на себя хрустальные туфельки. Не задумываясь, что в большинстве случаев это — стеклянная китайская подделка.

Вздремнув, отобедав и приняв пару коктейлей, Крус почувствовал желание развлечься и неспешным шагом отправился в путешествие по салонам самолета. Легко нашел цель: одинокая, похожая на студентку симпатяга, глаза которой вспыхнули при появлении богатого красавца, и чуть задержался напротив ее кресла. Ровно настолько, чтобы дать понять, что он ее заметил.

Девчонка подошла, когда Невада стоял у дверей туалета и вертел в руке пачку сигарет.

— А я думала, здесь нельзя курить.

— Увы, — вздохнул он. — Стюард уже предупредил.

— Умираю без курева.

— Я тоже. — Крус улыбнулся. — Меня зовут Борис.

— Света.

— Едешь домой на каникулы?

— Наоборот, возвращаюсь на студенческую скамью. Я стажировалась в нашем посольстве.

«В нашем посольстве…» Невада отметил, что его русский, несмотря на полуторагодичное отсутствие практики, остался на высоте.

— Учишься в МГИМО?

— МГУ. Юрфак. А ты чем занимаешься?

— Зарабатываю деньги.

С одной стороны, после знаменитой сцены из знаменитого фильма заниматься любовью в самолете стало пошло. Можно сказать — обыденно. Исчез элемент новизны. Зато на пошлость легко клеить девчонок. У них все наоборот: раз показывают в кино, значит, круто и модно. И им без разницы, что места в заоблачных сортирах совсем чуть-чуть. Зато будет о чем рассказать подружкам…

Она всхлипнула и вцепилась ноготками в его плечо. Тихо выдохнула.

Он взорвался на мгновение позже. И тоже бесшумно — зачем привлекать ненужное внимание? Несколько секунд постоял, переживая ощущения, затем отодвинулся от девчонки, снял презерватив и бросил его в унитаз.

— А ты мужик, — одобрительно пробормотала девушка, поправляя лифчик.

— С тобой хорошо, — в тон ей отозвался Крус.

— Правда?

— Конечно. — Невада застегнул штаны и улыбнулся: — С тобой было очень хорошо.

— Мы увидимся?

Он не собирался встречаться с этой дурой. Но не любил расставаться плохо. Пусть улыбается на прощанье.

— А ты хочешь?

— Мне понравилось.

— Тогда без проблем.

Невада записал номер ее телефона, крепко поцеловал в губы и открыл дверь. И встретился с недовольным взглядом толстой матроны. Девчонка хихикнула.

— Шлюха, — процедила тетка.

— Завидуешь?

Невада усмехнулся и направился в свой салон.

В любом городе самое спокойное место — река.

Разумеется, с этим утверждением можно поспорить. Вспомнить деловые Дунай, Майн, Сену или Волгу, по которым то и дело проходят баржи и пассажирские суда, а на причалах и в портах стоит такой шум, что с трудом слышишь собеседника. Вот только подобные воспоминания не совсем корректны. Беспокойными и шумными реки делает город. Сами же они лишь позволяют людям пользоваться водами, оставаясь при этом величавыми и неторопливыми. Сотни лет тягучего путешествия научили реки оставаться спокойными. Из порта в порт, от причала к причалу, от истока к устью несут они свои воды, наблюдая за кипящей вокруг жизнью. И если обитатели прибрежных городов забывают о чистоплотности, превращая свою реку в помойный сток, это ничего не меняет. Мусор постепенно исчезнет, что-то утонет, что-то выплывет на берег, что-то растворится в потоке, протекут километры, и река вернет себе привычный облик.

— Хорошо здесь… Хорошо.

Стоящий на набережной старик понимал толк в реках. И в спокойствии, которое они несут. Он умел подстраиваться под неспешное течение волн и успокаиваться, отдыхать душой. Он видел вечные воды и не обращал внимания ни на стайки использованных презервативов, ни на пустые сигаретные пачки и грязные тряпки, на весь тот мусор, что плавал у набережной Москвы-реки. И даже запах, в котором ощутимо чувствовался аромат гнили, его не смущал.

Мужчина видел суть, прикасался к душе реки.

— Хорошо…

Могло показаться, что он спит стоя, и лишь редкие слова, свидетельствовавшие об окутавшей душу безмятежности, показывали, что мужчина бодрствует.

— Какая тишина…

Малюсенький тойтерьер, сидящий на парапете, громко тявкнул. Некоторое время пес терпеливо ждал любующегося рекой хозяина, но теперь или замерз, или соскучился, а потому решил напомнить о себе.

Мужчина с шумом втянул ноздрями прохладный воздух, подумал, достал из кармана платок, высморкался и только после этого обратился к спутнику:

— Извини, я задумался.