Читаем Занимательная наркология полностью

Ещё одна культовая точка злоупотреблений советской поры. В чём жe причина, что именно пельменные стали таким мощным национальным брендом? Думаю, в самом в продукте. Практически все народы, населявшие бывший СССР, имеют пельменоподобное блюдо в своей национальной кухне. Пельмени считаются традиционным блюдом русской кухни, но серьезные исследователи обращают внимание на ряд особенностей, указывающих на их китайское происхождение: долгая подготовка и кратковременная тепловая обработка перед употреблением, использование специй, ввозившихся извне, употребление непосредственно после приготовления.

В пользу этой версии говорит и то, что китайские пельмени юц-пао традиционны для районов Китая с резкоконтинентальным климатом, походящим на сибирский. Это дает возможность использовать естественную заморожу для консервации полуфабрикатов.

От китайцев секрет пельменей попал в Сибирь и Предуралье. Пермяки и удмурты назвали блюдо пелнянь — означающее «ухо из теста» (пель — ухо, нянь — тесто). Отсюда и пельмень. Истинную популярность в России пельмени приобрели в XVII веке после присоединения к России Сибири, Башкирии, Казанского и Астраханского ханств.

Изначально в татарском варианте пельменей присутствовала баранина и конина, впоследствии заменённые на более привычные в России говядину и свинину. По одной из версий в древнеуральской традиции пельмени были священным блюдом, символизирующим жертвоприношение мяса домашних животных: говядины, баранины, свинины.

Может быть, пельменное единение — продолжение этой древней традиции?

Тогда было непонятно, что такое франчайзинг или фирменный стиль. Это теперь, с высоты прожитого и увиденного, ясно, что плановая экономика рождала в масштабах страны абсолютную унификацию. Можно было войти в пельменную во Владивостоке и в Калининграде и не найти различий. Островок Родины. Так американцы выстраиваются в длинную очередь в «Макдональдс» напротив Лувра в Париже при наличии вокруг потрясающих французских ресторанчиков. Это запах Родины, знакомый с детства. Ведь обоняние самое подавленное, а оттого и сильное чувство. Из-за невозможности вербализовать запахи, мы раскладываем их на эмоциональные полки ассоциативного восприятия.

Так вот, совокупность запахов старой советской пельменной, состоящей из аромата пельменей, сосисок с зелёным горошком и кофе с молоком, уникальна. Она рождает ощущение того времени. При всём однообразии интерьеров у каждого была своя особая пельменная — около института, работы или дома. И с ней, конечно, связано много всяких историй. К особой категории надо отнести ночные пельменные для таксистов. Это были подлинные островки свободы в водовороте социализма, когда больше идти было некуда.

А насчет напитков выбор был — портвейн или водка. Кому придет в голову пить что-то ещё в пельменной. Штамп, стереотип, рождающий отчетливый условный рефлекс.

Недавно на Арбате открыли бывший пивбар «Жигули» как ресторан советских времен. Там правильные закуски и играет правильная музыка. Никакие другие напитки, кроме выше обозначенных, невозможно представить. Но это лишь эмоциональная встреча с собственным прошлым. Не думаю, что масштабное распространение пельменных сегодня вызвало бы энтузиазм нового поколения. Так что новое время рождает новые песни, и для кого-то, может быть, запах «Макдональдса» станет новым запахом Родины. 

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное