Занимательная психология

При рассматривании отдельных деталей недоумения не возникает, но целостное восприятие такой картины противоречит логике и геометрии реального мира.

Иллюзия, не желательная автору

Все только что разобранные иллюзии относятся к иллюзиям восприятия. Но бывают иллюзии и других видов отражения: «дежа вю», о чем я говорил в главе о сознании, – это иллюзия памяти; подмена любознательности любопытством – иллюзия мышления; упрямством настойчивости – иллюзия воли; влюбленностью любви – иллюзия чувств.

Здесь же я остановлюсь на возможной своеобразной иллюзии, от которой я хочу сразу предостеречь читателя. Я не хотел бы, чтобы кто-нибудь, прочитав эту книгу, решил, что он не только все понял, о чем пишет автор, но и может теперь похвастаться своим знакомством, как говорится, на короткую ногу со всей психологической наукой.

«Занимательная психология» не призвана заменить систематического курса психологии, по которому эта наука должна изучаться, но такая иллюзия, когда один ряд понятных частных вопросов создает впечатление знания всего объема проблем, закономерна. Она нередко свойственна сообразительным, но несколько поверхностным людям. Малокультурный человек не представляет границ своей необразованности именно потому, что не знает предела, которого мог бы достичь, глубоко изучая науку. Эта иллюзия является психологической основой дилетантства, подмены системы понятий обрывками знаний.

Объем знаний, накопленных человечеством, столь велик, что ни один человек не может знать всего. Но очень плохо, когда человек становится таким специалистом, о котором Козьма Прутков писал, что он подобен флюсу, так как полнота его односторонняя. Говорят, что лучше всего знать обо всем понемногу, но все – о немногом.

И все же: что может делать человек, который, прочтя эту книгу и заинтересовавшись ее содержанием, решил сделать психологию своей профессией и изучил ее на факультете психологии одного из университетов?

Об этом я тоже обязательно скажу, но только в последнем рассказе.

Галлюцинация

– У меня вчера была галлюцинация: я так перепугалась, что плохо спала всю ночь, – сказала мне больная. – Вхожу вечером в комнату и вижу: в лучах луны стоит какой-то человек. Я удивилась – кто бы это был? Подхожу ближе, а это мой халатик висит на стене, а вверху шляпа. Вот тогда я перепугалась еще больше: раз у меня галлюцинация, значит, я тяжело больна.

А пугаться-то было нечего. Это была не галлюцинация, а иллюзия, то есть неправильное, искаженное отражение реального предмета. Халат и шляпа показались человеком.

Другое дело – галлюцинация. Это уже болезненный, или, как говорят, патопсихологический симптом. «Галлюцинации – это чувствительный образ, непосредственно не зависящий от внешних впечатлений и вместе с тем имеющий для галлюцинирующего характер объективной реальности», – так определял их в 1880 г. выдающийся русский психиатр Виктор Хрисанфович Кандинский, автор первого, ставшего классическим, исследования этого явления.