Занимательная стилистика

Антонимы часто используются для создания антитезы — стилистической фигуры, состоящей в противопоставлении сравниваемых понятий. Сколько пословиц обязано своей выразительностью этой фигуре! Ученье — свет, а неученье — тьма;Мягко стелет, да жестко спать; Недорого начало, похвален конец;Мал телом, да велик делом; Язык длинный, мысли короткие. Антитеза лежит в основе заглавий многих известных произведений: «Война и мир» Л.Н. Толстого, «Толстый и тонкий» А.П. Чехова, «Дни и ночи», «Живые и мертвые» К. Симонова и других.

Прием антитезы любят использовать писатели при характеристике героев, описании событий, обстановки, поведения людей. В совершенстве владел этим стилистическим приемом М.Ю. Лермонтов. Вот один из блестящих примеров антитезы в его поэзии:

И ненавидим

мы, и любим мы случайно,Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.

Обращение М.Ю. Лермонтова к антонимам отражало важные особенности его мировоззрения и слога: склонность к самоанализу, сомнения, колебания, контрастность мироощущения и стремление достичь особой выразительности, афористической отточенности речи. В черновиках М.Ю. Лермонтова отражена его работа с антонимами: внося исправления в рукописи, писатель иногда предпочитал контрастные слова нейтральным. Так, диалог Вернера и Печорина в «Герое нашего времени» построен на ярком противопоставлении антонимов:

— Что до меня касается, то я убежден в одном… — сказал доктор.

— В чем это? — спросил я, желая узнать мнение человека, который до сих пор молчал.

— В том, — отвечал он, — что рано или поздно, в одно прекрасное утро я умру.

— Я богаче вас, — сказал я, — у меня, кроме этого, есть еще убеждение, — именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастье родиться.

В черновом варианте М.Ю. Лермонтова этот афоризм еще не имел такой остроты: там выпадал один из элементов антитезы — Печорин повторял эпитет Вернера: я в один прекрасный вечер… Исправляя текст, писатель заменяет этот эпитет его антонимом.

Другой стилистический прием, состоящий в сочетании слов с противоположным значением, носит название оксюморон (оксиморон), что в переводе с греческого значит «остроумно-глупое». Ему отдали дань писатели, создавая заглавия «Живой труп», «Горячий снег», «Оптимистическая трагедия». В этом случае логически несовместимые слова объединяются в словосочетания, образуя необычное, новое понятие: Пышное природы увяданье; О как мучительно тобою счастлив я! (А.С. Пушкин); Убогая роскошь наряда (Н.А. Некрасов); Сердцу изведать сладчайшую боль (А. Блок); Мама, ваш сын прекрасно болен (В. Маяковский); Смотри, ей весело грустить, такой нарядно обнаженной (о царскосельской статуе) (А. Ахматова).

А иногда писатель хочет подчеркнуть, что его герой ничем не выделяется среди других, что в описываемом предмете нет четко выраженных признаков, ярких качеств. Помните характеристику Чичикова в «Мертвых душах» Гоголя? В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так чтобы слишком молод. В подобных случаях антонимы употребляются с отрицанием.

Если же отрицанием выделить один из антонимов, то сочетание их, подобно двум синонимам, усилит логический акцент на антонимической паре. Вспомните реплику из «Налима» А.П. Чехова: — Тащи-ка корягу кверху, добрый человек… Как тебя? Кверху, а не книзу!