Занимательно о геологии

Анатолий Алексеевич Малахов Занимательно о геологии

Дерево науки

Невозможно порой коротко рассказать о чем-либо привычном, обыденном. Особенно трудно говорить о своей специальности. Человеку, недостаточно знакомому с какой-либо отраслью знания, многое издали кажется в ней простым, ясным, понятным.

Вот и геология. Можно коротко сказать, что она изучает закономерности развития Земли и эволюции жизни на Земле, процессы возникновения различных типов горных пород, в том числе пути формирования месторождений полезных ископаемых. В таком определении все кажется достаточно ясным и простым. В нем заложен и план рассказа о геологической науке. Автору как будто остается только подбирать занимательные факты, раскрывающие мысли, заложенные в этом определении.

Но стоит начать такую работу, как создается впечатление, что идешь по таинственному, фантастическому, дремучему лесу, что ты в густых зарослях необычной растительности Сочинского дендрария, Хостинской тиссо-самшитовой рощи или Крымского (Никитского) ботанического сада.

Разветвленные корни, часто очень рельефно выступающие на поверхность, кажутся теми многочисленными каналами, по которым течет информация, питающая гигантское ветвистое древо науки о Земле. Не все из этих каналов-корней пока прослежены нами до конца. Многое еще нужно дополнить и изучить, пробравшись в глубины земной коры.

Такая же неясность подстерегает нас и вверху. В кроне геологического и соседних с ним деревьев видны бесчисленные разветвления науки. Ветви деревьев дают и мощные стволы, и толстые ветви, и тоненькие побеги, соединяющиеся с ветвями и ответвлениями других деревьев, часто питающих и основной ствол. Действительно, часто от соседних деревьев-наук черпает геология новые силы. Физика, химия, математика, биология вливают в геологию новые идеи и мысли. На стыках наук создаются плодотворные научные направления: геофизика, геохимия и многие другие.

Сказочен этот лес деревьев науки. По увитым лианами стволам и ветвям можно подняться к вершинам знаний и, двигаясь по корням вниз, заглянуть в глубь их. Каждый по-своему воспринимает новый мир, открывающийся при углубленном проникновении в него. Не все рассмотришь при этом. Многое останется загадочным и пока неразрешенным.

Этим сравнением я хочу показать, что трудно дать исчерпывающий ответ на все вопросы геологии в небольшой книге. Учтем, что в этой науке насчитывается свыше 120 ветвей, превратившихся в самостоятельные науки, далеко ушедшие от главного ствола и его корней.

Я собираюсь показать облик только двух, но главных, стволов единого древа геологической науки. Один ствол — исторический. Начнешь его прослеживать — и через призму камня вступишь в мир прошлого, в мир далекой от нас и фантастической жизни, полной трагических событий и радостных находок. Мы черпаем здесь ответы на вопросы: когда были те или иные события и как мы об этом узнаем?

Другой ствол — динамический. Он открывает нам разнообразные процессы, идущие на поверхности Земли и в ее глубинах. Процессы эти приводят не только к формированию различных горных пород и минералов, но и к образованию залежей ценнейшего для нас минерального сырья. Мы получаем ответы на вопросы о том, что происходило в разные периоды на Земле, как мы об этом узнали и к чему приводит раскрытие тайн динамики жизни Земли. Былое предстанет перед нами в виде сменяющих друг друга многоликих фаз Земли.

Исторический и динамический стволы геологической науки, конечно, не исчерпывают всех вопросов, изучаемых в геологии. Но они, многократно переплетаясь со всеми другими ветвями, наиболее полно дают нам представление о главнейших направлениях в развитии этой области знания.

Часть 1 Былое сквозь камни (ствол исторический)

В непонятном мире

Мертвые симфонии

Мои движения автоматичны. Одной рукой включаю осветитель микроскопа. Другой — кладу шлиф на столик. Микрометрическим винтом подправляю фокусировку.

Вот сейчас подключу анализатор микроскопа — и начнется то, чему я посвятил многие бессонные ночи.

Иные устремляются в свободное от работы время на выставки произведений изобразительных искусств, в зрительные залы театров и клубов, в филармонию. А для меня высшее наслаждение — наблюдать под микроскопом таинственный мир, который можно видеть в любом невзрачном камне. Стоит только вырезать из него тоненькую пластинку, положить ее на столик микроскопа — и тотчас словно сказочная палитра неведомого мастера вспыхивает перед глазами. Ни на одной художественной выставке не найдешь такого разнообразия красок. Их вызвал к жизни поляризованный свет. И каждый раз этот красочный мир против моей воли перебрасывает меня в иную сферу — сферу звуковой гармонии.