Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

.. Молодой человек, сын великого царя, наследник его престола, увлекаемый жаждою знания, проживает в чуждой и скучной стране, которая ему не чужда и не скучна, потому что только в ней находит он то, чего ищет жизнь знания, жизнь внутреннюю. Он от природы задумчив и склонен к меланхолии, как все люди, которых жизнь заключается в них самих. Он пылок, как все благородные души: все злое возбуждает в нем энергическое негодование, все доброе делает его счастливым. Его любовь к отцу доходит до обожания, потому что он любит в своем отце не пустую форму без содержания, но то прекрасное и великое, к которому страстна его душа. У него есть друзья, его сопутники к прекрасной цели... Наконец, он любит девушку, и это чувство дает ему и веру в жизнь и блаженство жизнию... И вот наша прекрасная душа, наш задумчивый мечтатель, вдруг получает известие о смерти обожаемого отца. Грусть по нем он почитает священным долгом для всех близких к царственному покойнику, и что же? - он видит, что его мать, эта женщина, которую его отец любил так пламенно, так нежно, что "запрещал небесным ветрам дуть ей в лицо", эта женщина не только не почла своей обязанностью душевного траура по муже, но даже не почла за нужное надеть на себя личины, уважить приличие, и, забыв стыд женщины, супруги, матери, от гроба мужа поспешила к брачному алтарю, и с кем? - с родным братом умершего... Тут Гамлет увидел, что мечты о жизни и самая жизнь совсем не одно и то же, что из двух одно должно быть ложно: и в его глазах ложь осталась за жизнью, а не за его мечтами о жизни. От природы Гамлет человек сильный: его желчная ирония, его мгновенные вспышки, его страстные выходки в разговоре матерью, гордое презрение и нескрываемая ненависть к дяде - все это свидетельствует об энергии и великости души... Мы никогда его не забудем... могучего, торжественного порыва, с каким он воскликнул:

Но я любил ее, как сорок тысяч братьев

Любить не могут!

Бедный Гамлет, душа прекрасная и великая! Ты весь высказался в этом вдохновенном вопле, который вырвался из тебя без твоей воли и прежде, нежели ты об этом подумал... Да, он любил, этот несчастный, меланхолический Гамлет, и любил, как могут любить только глубокие и могущие души... В этом торжественном вопле выразилось все могущество, вся беспредельность лучшего, блаженнейшего из чувств человеческих, этого благоуханного цвета, этой роскошной весны нашей жизни, чувства, которое, без боли и страдания снимая с наших очей тленную оболочку конечности, показывает нам мир просветленным и преображенным и приближает нас к источнику, откуда льется гармоническими волнами света бесконечная жизнь...

Эта статья Белинского была написана (и опубликована) в 1838 году.

Портрет Гамлета, нарисованный великим критиком, не отличался особой оригинальностью. Это был вполне традиционный - по тем временам - портрет. Разве только чуть-чуть больше было в нем восторженности, но таково уж было основное свойство личности "неистового Виссариона": он не знал "золотой середины" - умел только восхищаться или негодовать.

Портрет принца Датского, нарисованный двадцать два года спустя Тургеневым (в той же его речи, которую я уже цитировал), являет собой полную противоположность восторженному отклику Белинского.

ИЗ РЕЧИ И. С ТУРГЕНЕВА "ГАМЛЕТ И ДОН КИХОТ",

ПРОИЗНЕСЕННОЙ 10 ЯНВАРЯ 1860 ГОДА

Что же представляет собою Гамлет?

Анализ прежде всего и эгоизм, а потому безверье. Он весь живет для самого себя, он эгоист... Он скептик - и вечно возится и носится с самим собою; он постоянно занят не своей обязанностью, а своим положением. Сомневаясь во всем, Гамлет, разумеется, не щадит и самого себя; ум его слишком развит, чтобы удовлетвориться тем, что он в себе находит: он сознает свою слабость, но всякое самосознание есть сила; отсюда проистекает его ирония, противоположность энтузиазму Дон-Кихота. Гамлет с наслаждением, преувеличенно бранит себя, постоянно наблюдая за собою, вечно глядя внутрь себя, он знает до тонкости все свои недостатки, презирает их, презирает самого себя - и в то же время, можно сказать, живет, питается этим презрением. Он не верит в себя - и тщеславен; он не знает, чего хочет и зачем живет, - и привязан к жизни... Думая иметь дело с вредными великанами, Дон-Кихот нападает на полезные ветряные мельницы... С Гамлетом ничего подобного случиться не может, ему ли, с его проницательным, тонким, скептическим умом, ему ли впасть в такую грубую ошибку! Нет, он не будет сражаться с ветряными мельницами, он не верит в великанов... но он бы и не напал на них, если бы они точно существовали. Гамлет не стал бы утверждать, как Дон-Кихот, показывая всем и каждому цирюльничий таз, что это есть настоящий волшебный шлем Мамбрина; но мы полагаем, что если бы сама истина предстала воплощенною перед его глазами, Гамлет не решился бы поручиться, что это точно она, истина... Ведь кто знает, может быть, и истины тоже нет, так же как великанов?

Дон-Кихот любит Дульцинею, несуществующую женщину, и готов умереть за нее...