Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

- Ну, во-первых, не надо понимать мою мысль так примитивно. Утверждая, что в Беликове есть что-то и от самого Чехова, я имел в виду прежде всего то, что в этот образ он вложил все свое отвращение к той действительности, которая порождала и порождает таких вот Беликовых. Ну, а кроме того... Господин Беликов! - обернулся он к их гостю. - Отчего вы не женились на Вареньке Коваленко? Ведь вы как будто к этому склонялись. Поставили даже на свой письменный стол ее портрет. Да и она, кажется, готова была ответить вам взаимностью.

- Варвара Саввишна мне нравилась, - отвечал Беликов. - И я знаю, жениться необходимо каждому человеку.

- Ну так женились бы, да и дело с концом.

- Ну да, - задумчиво покачал головой Беликов. - Женишься, а потом, чего доброго, попадешь в какую-нибудь историю. Женитьба - шаг серьезный...

- Я не понимаю, Холмс, зачем это вы вдруг стали его расспрашивать об этой Вареньке! Мы же говорили совсем о другом.

- Да нет, друг мой, как раз об этом. Дело в том, что не что очень похожее случилось и с самим Чеховым. Его полюбила очаровательная девушка Лидия Мизинова. Он тоже питал к ней самые нежные чувства. Называл ее "Прекрасная Лика". Она все ждала, что он сделает ей предложение. А Чехов колебался, тянул. И так ни на что и не решился. Эти странные отношения длились долго, несколько лет. Кончилось тем, что она вышла за другого. Была глубоко несчастлива. Жизнь ее была разбита. Да и сам Чехов потом в одном письме с горечью написал ей: "У меня почти непрерывный кашель. Очевидно, и здоровье я прозевал так же, как Вас".

- Выходит, он жалел, что у них ничего не вышло? - спросил Уотсон.

- Выходит, так.

- Так почему же, в таком случае...

- На этот счет у биографов Чехова есть разные объяснения. Один объясняет это тем, что Чехов ушел от этой любви, "испугавшись страсти, которая могла бы войти в его спокойную жизнь и помешать работать". Другой написал об этом так: "Чехов не решался переступить границ, опасаясь неразрывных связей". Третий уверяет, что чувство Чехова к прекрасной Лике было "сильным и властным, но он справился с ним".

- А что об этом думаете вы? - не смог скрыть своего любопытства Уотсон.

- Не знаю, друг мой. Тут, очевидно, какая-то тайна. Да и не хочу я лезть в чужую душу. Думаю только, что не ошибусь, если выскажу предположение, что, изображая в комическом свете историю несостоявшейся женитьбы господина Беликова, Чехов имел в виду и себя. Свою нерешительность. Свой страх перед чувством, которое могло его захватить и внести сумятицу в его спокойную жизнь.

- Если я вас правильно понял, - обратился к Холмсу внимательно вслушивавшийся в этот диалог Беликов, - вы пришли к выводу, что моим прототипом был сам господин Чехов?

- Можно считать и так, - кивнул Холмс.

- Благодарю вас, сударь! Вы пролили бальзам на мои душевные раны. Если даже сам Чехов... Еще раз примите самую искреннюю мою благодарность...

Не переставая кланяться и благодарить, Беликов попятился к двери.

Убедившись, что он уже ушел и не может их слышать, Уотсон сказал:

- Я понимаю, вы просто хотели его утешить, не правда ли?

- Да, конечно, - не стал спорить Холмс. - Но я и не солгал ему. Ведь я уже - помните? - говорил вам, что каждый портрет - это в какой-то мере и автопортрет. В каждом литературном герое всегда присутствует автор. Если не он сам, собственной своей персоной, так его мысли, его чувства, его отношение к своему герою.

- Однако отсюда ведь еще не следует, что прототипом каждого литературного героя может считаться его создатель!

- Не каждого, конечно. Но очень часто именно так и бывает.

- Приведите хоть один пример! - запальчиво выкрикнул Уотсон.

- Сколько угодно! Ну взять хотя бы "Детство", "Отрочество" и "Юность" Льва Толстого. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что прототипом главного героя этих трех повестей Николеньки Иртеньева - был сам Лев Николаевич, - сказал Холмс. - Так же, впрочем, как и прототипом Константина Левина, одного из главных героев "Анны Карениной"... Таких примеров в мировой литературе тьма!

- А как быть с другими примерами? Ведь литературных героев, у которых нет совсем ничего общего со своими создателями, я думаю, еще больше? - не унимался Уотсон.

- И в тех и в других случаях действует один общий закон, - ответил Холмс.

- И вы можете точно его сформулировать?

- Художественная литература это ведь не физика и не математика, улыбнулся Холмс. - И все-таки я попытаюсь.

Задумавшись на секунду, он поднял, как учитель указку, свою знаменитую трубку и произнес:

- Пыль впечатлений слежалась в камень. И из этого камня художник высекает тот образ, который сложился в его душе.

ЖИЗНЕННЫЙ ФАКТ И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СЮЖЕТ

"Писатель выдумывает своих героев или они существовали на самом деле?"

Как я уже говорил, этот вопрос неизменно возникает всякий раз, когда заходит речь о том, что такое художественная литература.

Но не менее часто задают в этих случаях и другой вопрос. Вернее, тот же самый, но относящийся уже не к герою произведения, а к его сюжету:

Придумывают, сочиняют писатели сюжеты своих романов, повестей и рассказов или берут их из жизни?