Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

Да, конечно, стремление увлечь, захватить читателя играло в работе писателя над этим его романом далеко не последнюю роль. Но главная цель тех изменений, которые Дюма внес в фабулу, заимствованную им из полицейской хроники, была все-таки другая.

В сущности, в этом своем романе Дюма рассказал нам совсем не ту историю, которую он извлек из "Записок" Жана Пеше.

Там была история про то, как человек, ставший жертвой клеветнического доноса, отомстил доносчикам, виновникам всех постигших его бед и страданий. А "Граф Монте Кристо"...

Тут я предвижу вопрос. И даже не вопрос, а возражение: но разве в "Графе Монте-Кристо" рассказывается не о том же?

Да, на первый взгляд о том же. Эдмона Дантеса, как и сапожника Франсуа Пико, предали его коварные друзья. И тем же самым способом: написав на него клеветнический донос. И Эдмон Дантес, чудом спасшийся и превратившийся в графа Монте-Кристо, совершенно так же, как вышедший на свободу и разбогатевший Франсуа Пико, мстит своим обидчикам: ни один из них не уходит от кары.

Разница, однако, тут есть. И в ней - самая суть, весь смысл, весь, как говорят иногда в таких случаях, пафос знаменитого романа Дюма.

Разница эта состоит в том, что Франсуа Пико мстит своим обидчикам сам. Мстит за себя. И самыми простыми, примитивными способами.

Граф Монте-Кристо не то чтобы не унижается до такой простой и вульгарной мести. Он вообще не мстит. Он - судит.

Собственно, он даже и не судит. Он лишь - если воспользоваться его собственной формулировкой - осуществляет волю провидения. А если еще точнее - помогает ей осуществиться.

На протяжении всего романа герой Дюма действует, исходя из убеждения, что человек, совершивший однажды гнусное предательство, этим одним разом не ограничится. За первым предательством последует другое, за старой подлостью - новая, за давним, не узнанным, нераскрытым преступлением - следующее, может быть, даже еще более отвратительное.

Потому-то Эдмон Дантес, превратившийся в графа Монте-Кристо, и не поднимает руку на своих обидчиков, чтобы отомстить каждому из них за перенесенные им страдания. Он поступает иначе: вытаскивает наружу, на свет Божий все их темные тайны. Вызывает к жизни призраки их давних, даже ими самими забытых подлостей и преступлений. Призраки эти обретают плоть, свидетельствуют против них, призывают к ответу. И в результате получается, что не Эдмон Дантес им мстит за свои обиды: им мстит их собственное прошлое.

Сопернику Эдмона Дантеса Фернану, сочинившему на него донос и женившемуся потом на его невесте, зовущемуся теперь графом де Морсером, является дочь паши Янины Али-Тебелина, на службе у которого тот состоял и которого предал. А ее, маленькую Гайде (ей было тогда пять лет) он продал в рабство. Она делает всю эту историю достоянием гласности, и опозоренный граф де Морсер кончает жизнь самоубийством.

Королевскому прокурору Вильфору является его незаконный сын, которого он младенцем закопал у себя в саду и, разумеется, считал мертвым. Но тот чудом остался жив, стал вором и убийцей, беглым каторжником, и вот теперь предстал перед королевским прокурором - формально в роли обвиняемого, а по существу в роли судьи. И Вильфор, опозоренный, почти обезумевший, публично признается, что он, королевский прокурор, известный своей суровой неподкупностью, на самом деле - преступник.

Разумеется, все это подстроил не кто иной, как граф Монте-Кристо, беспощадно карающий своих врагов Эдмон Дантес. Но смог он все это подстроить - вернее, раскрыть, размотать все эти их давние преступления - только потому, что они их действительно совершили.

Впрочем, в одном случае граф Монте-Кристо имеет дело не с прошлыми преступлениями, а с будущими. С преступлениями, которые преступнику (точнее - преступнице) только еще предстоит совершить.

ИЗ РОМАНА АЛЕКСАНДРА ДЮМА "ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО"

- Я вас спрашивала, действуют ли яды одинаково на северян и южан, и вы мне даже ответили, что холодный и лимфатический темперамент северян меньше подвержен действию яда, чем пылкая и энергичная природа южан.

- Это верно, - сказал Монте-Кристо, - мне случалось видеть, как русские поглощали без всякого вреда для здоровья растительные вещества, которые неминуемо убили бы неаполитанца или араба.

- И вы считаете, что у нас в этом смысле можно еще вернее добиться результатов, чем на Востоке, и что человек легче привыкнет поглощать яды, живя среди туманов и дождей, чем в более жарком климате?

- Безусловно... Предположите, что вам заранее известно, какой яд вам собираются дать, предположите, что этим ядом будет, например, бруцин...

- Бруцин, кажется, добывается из лжеангустовой коры, - сказала госпожа де Вильфор.

- Совершенно верно, - отвечал Монте-Кристо, - но я вижу, мне нечему вас учить; позвольте мне вас поздравить: женщины редко обладают такими познаниями...