Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

Федя. Нет. Я труп. Да. (Артемьев перегибается, прислушивается.) Видите ли... Вам я могу сказать. Да это давно, и фамилию мою настоящую вы не знаете. Дело было так. Когда я уже совсем измучил жену, прокутил все, что мог, и стал невыносим, явился покровитель ей. Не думайте, что что-нибудь грязное, нехорошее - нет - мой же приятель и хороший, хороший человек... Он знал жену с детства, любил ее и потом, когда она вышла за меня, примирился с своей участью. Но потом, когда я стал гадок, стал мучить ее, он стал чаще бывать у нас. Я сам желал этого. И они полюбили друг друга, а я к этому времени совсем свихнулся и сам бросил жену... Я сам предложил им жениться. Они не хотели... Он, религиозный человек, считал грехом брак без благословенья. Ну, стали требовать развод, чтоб я согласился. Надо было взять на себя вину. Надо было всю эту ложь... И я не мог. Поверите ли, мне легче было покончить с собой, чем лгать. И я уже хотел покончить. А тут добрый человек говорит: зачем? И все устроили. Прощальное письмо я послал, а на другой день нашли на берегу одежду и мой бумажник, письма. Плавать я не умею.

Петушков. Ну, а как же тело-то не нашли же?

Федя Нашли. Представьте. Через неделю нашли тело какое-то. Позвали жену смотреть. Разложившееся тело. Она взглянула. Он? - Он. Так и осталось. Меня похоронили, а они женились и живут здесь и благоденствуют. А я - вот он. И живу и пью. Вчера ходил мимо их дома. Свет в окнах, чья-то тень прошла по сторе. И иногда скверно, а иногда ничего. Скверно, когда денег нет... (Пьет.)

Артемьев (подходит). Ну, уж простите, слышал вашу историю. История очень хороша и, главное, полезная. Вы говорите скверно, когда денег нет. Это нет сквернее. А вам в вашем положении надо всегда иметь деньги. Ведь вы труп. Хорошо.

Федя. Позвольте. Я не вам рассказывал и не желаю ваших советов.

Артемьев. А я желаю их вам подать. Вы труп, а если оживете, то что они-то - ваша супруга с господином, которые благоденствуют, - они двоеженцы и в лучшем случае проследуют в не столь отдаленные. Так зачем же вам без денег быть?

Федя. Прошу вас оставить меня.

Артемьев. Просто пишите письмо. Хотите я напишу, только дайте адрес, а вы меня поблагодарите.

Федя. Убирайтесь. Я вам говорю. Я вам ничего не говорил.

Артемьев. Нет, говорили. Вот он свидетель. Половой слышал, что вы говорили, что труп.

Половой. Мы ничего не знаем.

Федя. Негодяй.

Артемьев. Я негодяй? Ей, городовой. Акт составить.

- Ну как? - спросил я. - Есть разница?

- Да, - нехотя признал Тугодум. - Но самая-то суть истории от этого все-таки не изменилась.

- Ты думаешь?.. Ну что ж, если, на твой взгляд, все эти подробности мало что изменили в истории супругов Гимеров, обратимся к финалу толстовской драмы. В жизни, как ты, надеюсь, помнишь, Гимеры были приговорены к ссылке, которая была им заменена годом тюремного заключения. Но и этот приговор приведен в исполнение не был. А у Толстого...

ИЗ ДРАМЫ Л. Н. ТОЛСТОГО "ЖИВОЙ ТРУП"

Коридор в здании Окружного суда. К Феде подходит Петрушин, адвокат, толстый, румяный, оживленный.

Петрушин. Ну, батюшка, дела наши хороши, только вы в последней речи не напортите мне.

Федя. Да я не буду говорить. Что им говорить? Я не буду... Я ничего не скажу.

Петрушин. Отчего?

Федя. Не хочу и не скажу. Вы только мне скажите, в худшем случае что может быть?

Петрушин. Я уже говорил вам в худшем случае ссылка в Сибирь.

Федя. То есть кого ссылка?

Петрушин. И вас и вашей жены.

Федя. А в лучшем?

Петрушин. Церковное покаяние и, разумеется, расторжение второго брака.

Федя. То есть они опять меня свяжут с ней, то есть ее со мной?

Петрушин. Да, уж это как должно быть... (Замечая, что их окружили и слушают) Я устал, пойду посижу, и вы отдохните, пока присяжные совещаются...

Федя. И другого не может быть решения?

Петрушин. (уходя). Никакого другого...

Судейский. Проходите, проходите, нечего в коридоре стоять.

Федя. Сейчас. (Вынимает пистолет и стреляет себе в сердце. Падает. Все бросаются к нему) Ничего, кажется, хорошо. Лизу...

Выбегают из всех дверей зрители, судьи, подсудимые, свидетели. Впереди всех Лиза...

Лиза. Что ты сделал, Федя? Зачем?

Федя. Прости меня, что не мог... иначе распутать тебя... Не для тебя... мне этак лучше. Ведь я уж давно... готов... Как хорошо... Как хорошо... (Кончается)

Занавес

- Да-а, - задумчиво протянул Тугодум. - Это действительно... Это Толстой и в самом деле круто повернул...

- Ты думаешь, это Толстой? - спросил я.

- А то кто же?

- То-то и дело, что не сам Толстой внес все эти сюжетные изменения в историю, рассказанную ему председателем Московского окружного суда.

- Он не один писал эту пьесу, что ли? - спросил Тугодум. - У него был соавтор?

- Да нет, - сказал я - Писал-то он ее один. Но изменить чуть ли не все наиважнейшие сюжетные обстоятельства его заставил...

- Да кто же? Кто? - не выдержал Тугодум.

- Главный герой всей этой драмы: Федя Протасов.

- Вы шутите?