Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями.

Искателям приключений остался только бензиновый хвост. И долго еще сидели они в траве, чихая и отряхиваясь.

- Ну как? - спросил я, когда Тугодум дочитал этот отрывок до конца. Соответствует эта картина твоему представлению о личности Остапа Бендера? О его месте в жизни?

- Я не понимаю, про что вы спрашиваете, - признался Тугодум.

- А ты вдумайся в смысл этой зарисовки. Мелкие жулики робко прячутся в канаве, а настоящая жизнь, радостно трубя, мчится мимо них, обдавая их запахом бензина и дорожной грязью. Это ведь картина символическая! Так вот: как, по-твоему, соответствует она реальной расстановке сил в романах Ильфа и Петрова?

- Пожалуй, что нет. Не соответствует, - после минутного раздумья ответил Тугодум.

- Вот и мне кажется, что не соответствует, - сказал я. - В этом эпизоде, который мы с тобою сейчас вспомнили, Остап предстает перед нами как предводитель компании мелких жуликов, путающихся на дороге и мешающих движению светлой и прекрасной, полноценной, настоящей жизни, которой якобы живет весь советский народ. Но если бы это было действительно так, мы, читатели, должны были бы желать, чтобы все жульнические планы Остапа провалились. Чтобы он, как сказано об этом в финале второго романа, и в самом деле "переквалифицировался в управдомы", то есть нашел свое место в этой "настоящей" жизни. Однако нам почему-то смертельно этого не хочется. И такой исход, надо думать, тебя бы сильно разочаровал, ведь верно же?

- Еще бы! - сказал Тугодум.

- А почему? Подумай!

- Ну... - замялся Тугодум. - Я думаю, потому что управдом - это как-то мелко для такого человека.

- Ну, не в управдомы, а... ну, я не знаю... допустим, если бы он стал инженером вроде того молодого человека, за которого выходит замуж Зося Синицкая...

- "Фемиди-Немезиди"? - засмеялся Тугодум.

- Вот-вот! Тогда бы Зося вышла не за него, а за Остапа, и они образовали бы дружную, образцовую советскую семью, и были бы счастливы, и вместе строили бы новую, прекрасную жизнь...

- И она покупала бы ему носки с двойной пяткой, - насмешливо сказал Тугодум.

- А что в этом плохого? - спросил я.

- Не знаю. Скучно как-то, - сказал Тугодум. - Разве Остап для такой жизни годится?

- Вот! - обрадовался я. - Вот сейчас ты, как говорится, золотое слово молвил. В том-то вся и штука, что Остап для такой жизни не годится. И не потому, что он хуже тех, кто готов ею довольствоваться...

- А потому, что лучше?

- Да нет! Просто потому, что он - другой. Обрати внимание. Содержанием обоих романов Ильфа и Петрова стала погоня за деньгами. И в первом, и во втором романе Остап Бендер предстает перед нами как человек, для которого эта погоня - главная цель его существования. Может даже создаться впечатление, что весь смысл своей жизни он видит только в обладании "золотым тельцом". Это вроде бы даже подтверждается шутливой эпитафией, которую помнишь? - он сам себе сочиняет...

- "Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка", вспомнил и процитировал Тугодум.

- Вот-вот!.. Но на самом деле эта ироническая эпитафия неверна. На самом деле Остап - не стяжатель. Он художник. Главное для него - не деньги, не результат этой бешеной погони, а сам ее процесс. Не сам клад нужен ему, а именно вот этот бешеный азарт добывания клада, вся эта увлекательная, хитроумная игра, с ее с ходу импровизируемыми поворотами, вдохновенными озарениями и экспромтами... На самом деле стяжатель не Остап, а - Корейко. Он, может быть, для того и выведен в романе, чтобы читатель резче ощутил, как разительно не похожи они - серый, тусклый стяжатель и ослепительный, фонтанирующий искрометными идеями великий комбинатор.

- Ну, положим, - засомневался Тугодум. - Гонится то он все-таки за миллионом.

- Да, гонится. Но сравни его с Александром ибн Ивановичем. Тот наслаждается самим фактом обладания своими миллионами. А Остапу, когда цель достигнута, когда миллион уже у него в руках, это обладание вожделенным богатством не приносит счастья. Потому что оно не насыщает его душу. Не зря - помнишь? - он даже порывается в какой-то момент отослать этот свой миллион Председателю Государственного банка.

- Но ведь не отослал же! Тут же спохватился и кинулся назад за своим чемоданчиком.

- Верно, - согласился я. - Но в тусклой душе Александра Ивановича Корейко такой порыв не мог бы даже и возникнуть!

- Я понимаю, - задумался Тугодум. - Вы хотите сказать, что Остап по своей природе не жулик. Что жуликом он стал случайно, потому что не нашел своего настоящего места в жизни.

- Ты совершенно правильно меня понял, - сказал я.

- Хорошо. Допустим, вы правы! Остап не стяжатель, не приобретатель, как Чичиков. Но кто же он тогда? "Великий комбинатор" - это ведь не профессия?