Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

- О, да! - с готовностью отвечал тот. - Переводом в гвардию я уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу. А тут - война. Как же мне не радоваться. В военное время ротного командира могут убить и я, оставшись старшим в роте, очень легко могу стать ротным.

- Настоящий гусар, молодой челолвэк! - крикнул полковник, ударив опять по столу.

- О чем вы там шумите? - вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. - Что ты по столу стучишь? - обратилась она к гусару, - на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?

- Я правду говору, - улыбаясь сказал гусар.

- Все о войне, - через стол прокричал граф. - Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.

- А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На все воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении. Бог помилует, - прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.

Уотсон с интересом приглядывался к гостям и прислушивался ко всем этим застольным разговорам, и только начал по-настоящему входить во вкус, когда вдруг, совершенно неожиданно для него, Холмс сжал его локоть и прошептал: Подымайтесь, друг мой. Нам пора. Уйдем незаметно. Как говорят в России, по-английски.

И вот уже оба друга снова на Бейкер-стрит, у своего любимого камина.

- Какая муха вас укусила! - возмущенно заговорил Уотсон. - В самый интересный момент вы вдруг выдергиваете меня прямо из-за стола, не дав дослушать только начавшийся разговор... Я уж не говорю о том, что вы не дали мне отведать ни одного блюда и ни одного напитка!

- Вы забыли, Уотсон, что на обед к графам Ростовым мы с вами явились совсем не за тем, чтобы дегустировать великолепные яства и напитки, которыми граф потчевал своих гостей. У нас, насколько я помню, была совсем другая цель.

- Да, верно, - тотчас же охладил свой пыл Уотсон.

- Но прежде, чем продолжить наше расследование, давайте обменяемся впечатлениями. Скажите, Уотсон, как вам понравился этот гусарский полковник?

- Как вам, сказать, - замялся Уотсон. - По правде говоря, не очень.

- А он вам никого не напомнил?

- Полковник этот?.. Да, пожалуй... Кого-то он мне, безусловно, напоминает... Но кого?.. - И тут его словно озарило. - Постойте! Да ведь это же вылитый полковник Скалозуб!

- Вот именно - вылитый. А этот молодой офицер, с которым вы беседовали? Берг... То, что он сказал вам в ответ на ваш вопрос, разве вам ничего не напомнило?

Уотсон смущенно молчал.

- Надеюсь, вы не забыли его замечательное рассуждение насчет того, что на войне очень легко могут убить ротного командира и тогда он сразу продвинется на ступеньку вверх по служебной лестнице?

- Полноте, Холмс! Такое разве забудешь!

- И это вам ничего не напоминает?

Уотсон и на этот раз сконфуженно промолчал.

- Ну что ж, Уотсон, так и быть, подскажу вам, - сжалился над своим незадачливым другом Холмс. И продекламировал, подделываясь под грибоедовского Скалозуба:

Довольно счастлив я в товарищах моих,

Вакансии как раз открыты.

То старших выключат иных,

Другие, смотришь, перебиты.

- В самом деле, похоже, - согласился Уотсон. - Но что же из этого следует? Ведь и Грибоедов издевался над Скалозубом. И Толстой своего Берга, да и полковника этого гусарского тоже не жалует. А вы ведь, сколько мне помнится, совсем другое собирались мне доказать: что одного и того же человека один писатель может изобразить отрицательным героем, а другой положительным. Ведь так?

- Да, верно. Поэтому перейдем к другому действующему лицу этого эпизода, к Марье Дмитриевне Ахросимовой. Сперва скажите: она вам понравилась?

- Очень! Этот господин, у которого я про нее спросил, очень хорошо про нее сказал, что она знаменита не богатством и не знатностью, а прямотой ума и простотой обращения.

- А она вам никого не напомнила?

- А кого она должна была мне напомнить? - удивился Уотсон.

- Какую-нибудь другую литературную героиню.

- Да вы хоть намекните: из какого произведения?

- Да хотя бы из того же "Горя от ума".

Уотсон задумался.

- Нет, - покачал он головой. - В "Горе от ума" таких нет и быть не может. Там ведь у него - я имею в виду Грибоедова - какое-то скопище монстров. Ну, кроме Чацкого, конечно.

- Значит, не помните? Ну что ж... В таком случае сейчас я вам напомню, на кого из персонажей "Горя от ума" похожа толстовская Марья Дмитриевна Ахросимова. Только на этот раз, Уотсон, я убедительно вас прошу: ни слова. Ни одной реплики.

- Так ведь вы же сами мне сказали, чтобы я спросил у Берга...

- Да, да. Там это было можно. Но комедия Грибоедова ведь написана стихами. Говорить стихами вы, я полагаю, вряд ли сможете. Впрочем, если у вас получится...

- О, нет! Ни в коем случае! - в ужасе воскликнул Уотсон. - Клянусь вам, я буду нем как рыба!

А. С. ГРИБОЕДОВ. "ГОРЕ ОТ УМА"

Действие третье. Явление десятое

Хлестова

Легко ли в шестьдесят пять лет

Тащиться мне к тебе, племянница, мученье!

Час битый ехала с Покровки, силы нет;

Ночь - светапреставленье!

От скуки я взяла с собой

Арапку-девку да собачку.

Вели их накормить, ужо, дружочек мой;

От ужина сошли подачку.

Княгиня, здравствуйте! (Села.)

Ну, Софьюшка, мой друг,

Какая у меня арапка для услуг,