Занимательное литературоведение

Возможно, что именно после бесед со этим своим назначенцем Бакич написал в письме, посланном с нарочным барону Унгерну, но не дошедшем по ненахождению адресата: "… имея в виду их племенную рознь, политическую неразвитость даже их правителей, приходится согласиться с общим взглядом на среднеазиатские народности, что они будут подчиняться сильнейшему". Не вполне политкорректно, но генерала тоже можно понять.

* * *

Он, надо сказать, созывом окружного курултая и посылкой депеш Унгерну не ограничился. Самым важным было то, что он установил рабочий контакт с оперировавшим в сопредельных районах Внешней Монголии белопартизанским отрядом есаула Кайгородова. Еще одно письмо было направлено в столицу западной Монголии город Кобдо тамошнему правителю. Предлагалось присоединить занятый оренбуржцами Алтайский округ Синцзяна к Внешней Монголии и направить им на помощь монгольское войско. Запрашивалась присылка представителя, "который мог бы меня посвятить в дальнейшие планы ургинского правительства". На самом деле, кобдосский хан, вероятно, сам бы хотел в тот момент знать — не столько о "планах", сколько о том, кто же именно нынче правит в Урге. Как мы с вами выяснили на предыдущей странице, "власть переменилась" и ургинское правительство нынче существует не при белом бароне Романе Унгерне, а при красном начдиве Константине Неймане.

Хан ответ проволынил и желания аннексировать Шар-Суме с округою не проявил. Зато Бакичу персонально было даровано звание князя-вана. Видимо, знакомство с Унгерном привело монголов к мысли, что русские начальники очень ценят этот призрачный титул.

Съев городские запасы риса и вообще несколько откормившись, оренбуржцы "занялись уборкой урожая пшеницы и проса, засеянных в этом районе, причем "урожай был выше среднего". Кроме того, были реквизированы две с половиной тысячи лошадей, что обеспечивало корпусу дальнейшее передвижение, но, конечно, нацело лишало симпатий туземцев, при всех их привычках "подчиняться сильнейшему".

В интеллектуальной области были изобретен флаг — красный с бело-сине-красным прямоугольником вверху слева, и название — "Народно-революционная армия" с Главнокомандующим во главе, в состав которой пока что вошел Оренбургский отдельный корпус, составлено две редакции политической программы. Обе, в соответствии с флагом и наименованием, были достаточно левыми, государственное и общественное устройство России после близкой победы над большевиками предполагались сильно с социалистическим уклоном: полное единение армии с народом; широкое народоправство, в смысле земств до уровня волости и подчинения милиции этим земствам; широкое наделение трудящихся крестьян и казаков землей за счет помещичьих, кабинетских и пр.; наиболее благоприятные условия для жизни, питания и труда рабочих; "солдат вне службы — свободный гражданин"; кооперация; свобода совести, печати, союзов и собраний. Грубо говоря — не так далеко от от пожеланий памятной XIX Партконференции в далеком 1988 году.

* * *

Сомнительно, однако, чтобы генерал эти тексты не то, чтобы писал, а даже и, как следует, читал, во всяком случае, мог полностью понимать. Все-таки, языковый барьер не был им настолько преодолен, судя по всему. Да и нет полной уверенности, что они не изготовлены задним числом чекистами для… ну, об этом уже в самом конце.

Но вот этот документ точно им подписан. И не верится, чтобы при его написании Бакич не участвовал, хотя бы частично. Настолько в некоторых фразах чувствуется иностранец, желающий щегольнуть знанием истинно-народных русских идиом и жизненных реалий.

Мне, однако, немного стыдно. Дело в том, что оригинала я не читал, сдираю полностью цитату у Ганина. Это, вообще говоря, нехорошо, но пока что Ленинская Библиотека с советскими брошюрами и газетами 20-х годов для меня недоступна еще на месяцы. А Ганину можно доверять. Со многими его оценками согласиться нельзя, но исследователь, безусловно, профессиональный и порядочный. Нынче это так редко бывает…

Так вот, речь идет о приказе начдивам, который Главнокомандующий Народно-революционной армией, он же командир Отдельного Оренбургского корпуса подписал 1 сентября (18 августа по ст. стилю) 1921 года в предверии будущих побед над большевиками и полного освобождения России. Цитата довольно длинная, но ее стоит прочесть полностью:

1 сентября (19 августа) 1921 года перед уходом из Шара-Сумэ в приказе начальникам дивизий своего корпуса Бакич писал: