Занимательное облаковедение. Учебник любителя облаков

Понятное дело, если бросить камушек в горшок с медом, он будет падать куда медленнее, чем камушек, брошенный в стакан с водой. А что будет, если мы бросим камушек в горшок, который как раз наполняют медом?

При определенном размере камушка и определенной скорости наполнения горшка медом камушек будет оставаться в одном и том же месте. То же самое происходит, когда капельки воды или частицы льда, из которых состоит облако, как будто бы не подчиняются закону всемирного тяготения: на самом деле они падают, но скорость их падения не больше скорости поднимающегося вверх воздуха. (Обратите внимание: это мысленный эксперимент. Не стоит бросать камушки в мед, особенно за завтраком. Мед от этого лучше не становится, а если намазать его на хлеб, можно сломать зуб.)

Но если это объясняет, почему частички облака не падают на землю, то как они достигают размеров, заставляющих их падать?

***

Или, как пел Фрэнки Лаймон, поп-звезда 1950-х: «Отчего дождь падает сверху вниз?»

Хороший вопрос — один из тех, что Лаймон задает в самом известном из своих хитов «Отчего дураки влюбляются?». С этой песней он, тринадцатилетний подросток, буквально ворвался в десятку лучших исполнителей США. А летом 1956 года песня вышла на первое место в британском хит-параде, в результате чего Лаймон стал первым чернокожим певцом, продавшим миллион альбомов. Жизнь Лаймона, как и у многих из тех, к кому слава пришла очень рано, складывалась непросто. Я не перестаю думать, что не последнюю роль здесь сыграл тот факт, что голова этого мальчика была полна вопросов, на которые никто и не думал отвечать. «Отчего птицы поют так весело? Отчего влюбленные ждут рассвета? Отчего дураки влюбляются? Отчего дождь падает сверху вниз?»

Когда юный Лаймон гастролировал по Америке со своей группой «Тинейджерз», обожатели выстраивались в очереди, чтобы купить его альбом. Но задумывался ли хоть кто-нибудь о том, что ему на самом деле могло быть интересно узнать ответы на эти вопросы?

Нет, никто.

К двадцати годам Лаймой был конченым человеком, страдал наркозависимостью и участвовал только в ностальгических вечерах. Певец умер в возрасте 26 лет от передозировки героина на полу квартиры, принадлежавшей его бабушке.

А ведь все могло быть иначе.

Если бы хоть кто-нибудь отвел беспокойного юношу в сторонку, усадил за стол, напоил чаем и объяснил, отчего все-таки дождь падает сверху вниз… Он получил бы ответ хотя бы на один из множества волнующих его вопросов. Жаль, что ни Общества любителей облаков, ни меня самого еще и в помине не было в 1950-е: мы бы с удовольствием обсудили с ним этот вопрос.

_{Могла ли жизнь Фрэнки Лаймона сложиться иначе, если бы хоть кто-нибудь объяснил ему, отчего дождь падает сверху вниз?}

Не исключено, что, застань я его вовремя, все обернулось бы совсем по-другому.

Предположим, что мне удалось бы пробраться за кулисы, когда «Тинейджерз» играли в лондонском Палладиуме в 1957 году и что я смог бы удержать внимание Лаймона хотя бы минут на десять, прежде чем он вышел бы на сцену. Я рассказал бы ему, что дождь и снег начинают идти тогда, когда диаметр частиц воды, из которых состоит облако, становится на порядок больше пяти тысячных миллиметра — размера капель в молодых кучевых облаках.

Частицы воды могут достигнуть значительно больших размеров, а чем больше частица, тем больше вероятность того, что она упадет на землю. Те, что достигают земли, тоже далеко не одинаковы по размеру: начиная от мельчайшей дымки (до нескольких сотых долей миллиметра в диаметре) и заканчивая изморосью (от 0,2 до 0,5 мм) и дождевыми каплями (более 0,5 мм). Обычно дождевые капли достигают в диаметре от 1 до 5 мм. Когда же их размер приближается к 8 мм, сопротивление воздуха заставляет их разбиваться на более мелкие капли.

Тем самым мне удалось бы пробудить в Лаймоне любопытство. Но не думаю, что он счел бы это объяснение исчерпывающим. Ему захотелось бы пойти дальше.

Он наверняка захотел бы узнать, как именно частицы облака достигают размеров, при которых падают на землю.

Если бы мое «вторжение с объяснением» увенчалось успехом, я бы понадеялся на то, что он уделит мне еще несколько минут перед началом выступления. Я попросил бы его поклонниц, импресарио и прочих прихлебателей удалиться из-за кулис вместе со своими «Джеками Дэниелсами»[86] и оставить нас наедине. Мне пришлось бы дать Лаймону разъяснения касательно двух процессов, благодаря которым в облаке образуется дождь: один из этих процессов проистекает в тех частях облака, которые состоят из капелек воды, а другой — в тех, что состоят из кристалликов льда. Чтобы разъяснить первый, я поведал бы ему о жемчуге и устрицах.

***