Занос

Молодые люди(гремя погремушками арестованных) Почет для города!

Ветеран(стуча дубинкой) Почет для города!

Девушка Белый Камень в доме — почет для страны!

Молодые люди Почет для страны!

Ветеран Почет для страны!

Все Почет! Почет! Почет!

Девушка-пристав опускается на колени.

Девушка (вдохновенно) Белый Камень способен умножить и умножиться. А мы не способны пронять и принять. Мы застенчивы, хоть и беспощадны. В чем же наша сила? В прозорливой радости, в простых решениях, в ровных, выученных загадках. Обидимся ли мы сразу? Или будем отступать, обожая друзей и врагов? Слишком много вовлечений, слишком мало обид. Быстрые и стремительные безнадежней заблудших. Нам нет пути в вечность, но зато есть дорога в бесконечность. Так давайте идти этой дорогой. Идти так, чтобы каждый из нас мог сказать: «Престол! Удача!»

Молодые люди Престол! Удача!

Ветеран(стучит дубинкой по камню) Мерило всему — выдержка. А мерило не всему — удача!

Молодые люди Удача!

Ветеран Или вечный праздник!

Молодые люди Вечный праздник!

Девушка (в мегафон) Убитый ветер!

Молодые люди Убитый ветер!

С помощью молодых людей девушка-пристав спрыгивает с блока, и не переставая повторять в мегафон «Убитый ветер!», выходит из дома. Вслед за ней выходит старик, потом выбегают молодые люди, скандируя «Убитый ветер!». Возле камня остаются сидеть арестованные в желтых колпаках.

Полковник(омоновцам) Правильных.

Омоновцы тащат арестованных на веранду, колпаки слетают с них.

Депутат Так. С хорошим решили.

Полковник Решили. (эмчеэсовцам и прапорщикам) Теперь всем — мечтать!

Они поднимаются наверх. В дом возвращается ветеран с дубинкой в руке.

Ветеран А где здесь самое беспокойное место?

Полковник(кивает в сторону кухни) Там где-то.

Силовик(ветерану) Пойдемте.

Идут, ищут туалет, заходят в просторную ванную комнату. В стене — свежая вертикальная трещина, из нее сочится вода, постепенно заливающая пол.

Ветеран Ага… (кладет дубинку в раковину, мочится в унитаз)

Силовик(подходит к биде, мочится, не снимая с плеча сумку) Теперь можно и помечтать. Никто не осудит.

Ветеран(с усмешкой) Ага.

Молча мочатся.

Ветеран(застегивая ширинку) Какие праведники, а?

Силовик(застегиваясь) Да…

Ветеран Все им мало, а?

Силовик Мало.

Ветеран(берет из раковины дубинку, смотрит на себя в зеркало) Только молиться и могут. Вот теперь как…

Силовик Да…

Ветеран смотрит на себя в зеркало, потом вдруг бьет дубинкой по зеркалу. Зеркало разбивается.

Ветеран(оборачивается к силовику) А мы — мечтаем!

Силовик одобрительно кивает.

Ветеран Мой боевой товарищ, проплакал от Вязьмы до Варшавы, ему заказали новый праздник у Германии, у этом городе… ну, ихнем… у Мюнхене. Тысяча восемьсот завороженных! И ошиблись всего на два веселых дня. Вот как! А наши теперь — молятся… Великие существа!

Силовик Великие.

Ветеран А потом кланяются народу.

Силовик(достает сигарету) Кланяются. В ноги.

Ветеран(оглядывается, берет с подзеркальной полки флакон с дезодорантом, нюхает, ставит на место) Но — никакого доверия.

Силовик Исключено.

Ветеран(тюкает дубинкой по лежащим в раковине обломкам зеркала, резко поднимает руку с дубинкой над головой) А теперь — бесконечность!

Силовик Бесконечность.

Ветеран Вот как! (показывает дубинку силовику)

Силовик(закуривает) А иначе нельзя.

Ветеран Иначе — нельзя! И не надо.

Силовик И не надо. Впереди только неволя.

Ветеран Что?

Силовик Впереди сладкая неволя.

Ветеран Это прекрасно.