Заново влюблены

Социальная жизнь Иво проходила на пределе человеческих возможностей, бурно, насыщенно, непредсказуемо, оттого свою закрытую домашнюю он превратил в тягостную для Белль рутину. Только так он мог отдохнуть от всего, и до последнего времени Белль и Миранда, каждая по-своему, ему в этом помогали.

Белль была идеальной картинкой — витриной их идеальной семьи. Она привечала его гостей, развлекала их умелыми разговорами, украшая собой каждый званый ужин или уикенд на природе. Миранда была его тенью, его безропотным исполнителем, она могла подстраховать брата в тех вопросах, которые обычным служащим было неловко доверить. Сам Иво стоял на капитанском мостике и тихим голосом отдавал приказания, зная, что любое его желание будет удовлетворено.

Он не учел одного. Он забыл, что Белль и Миранда — две женщины, которым нужно еще что-то, кроме благоденствия. Что-то неуловимое и непостижимое, что-то хрупкое и неуправляемое. Немножко нежности, немножко любви, немножко тайны...

А этого не было даже в первые дни медового месяца. Но тогда Белль сложно было судить о недостаточности чувств, потому что плотской любви оказалось предостаточно, как и по завершении медового месяца. И всякий раз на супружеском ложе Белль не на что было роптать. Но с рассвета начиналась другая жизнь. Отчуждение Иво казалось противоестественным. Хотя для него это был единственно известный способ существования.

И с этой кажущейся черствостью невозможно было бороться, потому что природная чуткость Иво к людям была деятельной. Он всегда помогал, и делал это эффективно, применяя те неограниченные возможности, которые ему давало его высокое положение и огромное состояние. Но эмоциональная близость с кем-либо не была ему свойственна совершенно. Сам же Иво от этого нисколько не страдал, а только недоумевал, для чего другим людям так необходимы все эти нелепые проявления сентиментальности, все эти слащавые извержения чувств.

И, пожалуй, Белль могла бы мириться с этим, если бы не раны отвергнутого сердца. Ей сложно было признать, что ее угораздило полюбить человека, который не нуждается в трепетной женской любви, который не способен оценить глубины ее чувства. Белль изнывала от невозможности излить эту любовь на достойного всяческих нежностей мужчину. Она отказывалась понять, как можно довольствоваться телесными ласками и не жаждать получить кусочек любящего сердца. Белль хотела слиться, сродниться со своим мужем. Одарить его собой, вместе радоваться плодам любви, растить детей, строить планы...

Но Белль даже заикнуться боялась о чем-либо подобном. В свете дня он был непроницаем для женских бредней. Одним суровым взглядом он мог вернуть ее с небес любовных грез на грешную землю нецелесообразности эмоциональных привязанностей.

И однажды Белль поняла, что они не созданы друг для друга. Что при всей ее симпатии к этому человеку у них нет ничего общего. И то, что они происходят из совершенно разных миров, ибо он никогда не знал нужды, а она перебивалась крупицами; и то, что они стремятся к разным целям, он к вершине мира, а она к полноте своего женского счастья, — явления взаимоисключаемые, и от этого никуда не уйти. Но Белль может уйти от Иво. И если не сумеет найти свое счастье, то по крайней мере не будет так страдать.

Ей лишь следовало преодолеть эту тягу. Ее по-прежнему влекло к его глубоким синим глазам, к его сильным рукам, к его властным чертам. Она не могла представить, что сможет полюбить другого. И если бы у нее не было цели, она бы не вступила в эту жесткую борьбу с самой собой.

Но Белль надеялась вернуть расположение сестры, и это занимало ее сейчас больше, чем сложные взаимоотношения с Иво. Белль предстояло обрести доверие Дейзи, загладить юношескую вину перед ней, искупить безразличие пятнадцати лет жизни. Она считала это превыше личных желаний и карьерных амбиций.

Да, нужно хоть с кем-то поговорить...

Ее новые подруги Симона и Клер, с которыми она неожиданно сблизилась, могли и выслушать, и посочувствовать, и надавать рекомендаций, но...

Именно теперь Белль больше ценила напор Иво, когда без лишних слов сочувствия он брал дело в свои руки. Он не относился к тем, кто, лишь следуя условностям, говорит: «Звони, если что-то понадобится...»

Но Белль слишком хорошо знала, что именно теперь Иво занят.

Чтобы хоть чем-то себя занять, Белль позвонила в свою страховую компанию и попросила агента составить доверенность на управление машиной для Дейзи.

И стала ждать хоть каких-то новостей.

Но из головы у нее не выходило предложение Иво звонить, если что-то понадобится.

* * *

— Прости, Иво. Мне очень жаль, — повторила Белль. — Мне следовало запереть их в твоем сейфе...

Ей нужно было раньше позвонить ему на мобильный. Он бы приехал, он бы сделал все, о чем бы она его ни попросила.

Пропало все ценное, что было в ее квартире, включая то неописуемое жемчужное ожерелье с бриллиантами, в котором она появилась в торжественный вечер вручения телевизионных наград, и серьги к нему — подарок Иво.

Печальнее всего то, что ее старинное обручальное кольцо тоже исчезло после ухода Дейзи.

— Белль...