Заноза

– А мы о тебе вспоминали, Мышка, – с улыбкой произносит Витя, всовывая мне во вторую руку свою сигарету и протягивая руки к жене.

– Ты прямо с двух рук, по-македонски, – кивает мне Ира.

– По-македонски – это о стрельбе, – парирую я.

Она кривит губы в ироничной усмешке.

– Ты это мне рассказываешь? Кто учил тебя стрелять?

– Вообще-то Витя.

– Зато я тебя возила в тир оттачивать навык, так что не умничай.

– И почему рядом с вами я все время чувствую себя ребенком? – усмехнувшись, спрашиваю я, и тушу окурки в рядом стоящей пепельнице.

– Вырос мальчик, – отеческим тоном произносит Витя, глядя на жену.

– Вырос, а мы и не заметили, – подхватывает она.

– Да пошли вы.

Когда вечеринка уже сбавляет обороты, я захожу в дом и поднимаюсь на второй этаж. Рома с Тамилой сняли этот огромный особняк для свадьбы, чтобы ее можно было не просто отгулять здесь, но и разместить всех приезжих гостей. Учитывая то, что дом находится в пятидесяти километрах от города, приезжими оказались практически все, за исключением нескольких пар, которые удалились практически сразу после церемонии.

Поднявшись на второй этаж, я развязываю галстук, пока направляюсь по коридору в сторону выделенной мне спальни, но замираю на полпути, когда слышу характерные шлепки и хриплые женские стоны. И шел бы себе дальше, но нет, мне становится интересно, кто это настолько бесцеремонный, что даже не сдерживает своих эмоций. Прохожу дальше и понимаю, что дверь комнаты, в которой трахают эту бесстыжую, приоткрыта. Твою мать, тут не меньше тридцати гостей, а она вообще не считает нужным держать себя в руках! Делаю еще несколько шагов и тянусь к ручке двери, чтобы закрыть ее, приглушив тем самым звук, но замираю, едва ладонь ложится на гладкий металл. Ах ты ж маленькая неугомонная задница! Я даю руку на отсечение, что это именно та задница, которую мы с братом обсуждали еще пару часов назад.

Заглядываю в щель и замираю. Это она. Та сумасшедшая подружка невесты. Она спиной ко мне, голая, только на шее тонкая полоска цепочки, длинный конец которой повторяет линию позвоночника. Она держит волосы вверху, сжав их в кулак, и прыгает на члене какого-то мужика. Я только надеюсь, что под ней не мой брат и не жених, в остальном она сама разберется. Можно было бы и уйти теперь, но нет же, стою и пялюсь, как сочные булочки шлепают о мужские бедра, резонируя с ними. Слушаю протяжные стоны и слежу за каждым движением ее тела. Как она скачет, потом выводит изящные восьмерки своими неугомонными бедрами и снова скачет. Бормочет что-то нечленораздельное и снова стонет. Член ноет и долбится в ширинку все сильнее и сильнее по мере того, как я наблюдаю за ней.

Странный феномен: я совершенно не воспринимаю мужика, над которым она так извивается. Мозг относится к нему как к тренажеру, позволяющему этой ведьме удовлетворять свои низменные инстинкты. Внезапно я понимаю, что хочу увидеть, как она кончит. Мне даже не столько важно ее лицо, сколько реакции тела. Хочу видеть, как ее будет трясти, услышать звуки, которые она издает во время оргазма. Нет, я не запал на нее, она такая же, как и другие куклы, но интересно, насколько эта кукла искренняя, сможет ли отдаться страсти полностью или будет биться в притворной агонии наслаждения, выдавливая из себя псевдо-оргазм? Мои глаза загораются восторгом, когда я вижу, как застывает ее тело, выгибается дугой, и я слышу сдавленный полустон. И все. Никаких криков умирающей чайки, никаких чрезмерных вибраций тела. Замерла и слегка начала трястись, когда оргазм прошил ее тело насквозь. Красиво. Хоть в этом девочка не фальшивая, и за этим приятно наблюдать. Жаль только, что я не нашел себе кого-то подобного сегодня, сейчас было бы с кем снять напряжение ниже пояса. Хотя что это я? Сам, что ли, не справлюсь?

Моя прелесть

– Ой, Ася, – смеясь произносит Маринка, когда я, развалившись в шикарном плетеном кресле, с притворной грустью на лице машу вслед отъезжающему фургону Игореши. – Ты неисправима.

– Я просто беру от жизни все. – Прячу платочек в карман джинсовых шорт и делаю большой глоток апельсинового сока. – М-м-м, вкуснятина, – произношу довольно, облизывая губы, но мой язык так и замирает, когда я сталкиваюсь с наглым взглядом рыжего. Он стоит в другом конце двора и снова курит. Как паровоз, честное слово. – Кто это такой? – спрашиваю у Маринки.

Она пожимает плечами, бросив взгляд на мужчину, а потом поворачивается лицом ко мне.

– Понятия не имею. Я вообще чувствую себя странно. Из всех гостей знаю не больше двадцати процентов.

– А нам и не надо, нам и так хорошо.

– Это ты себя комфортно чувствуешь, потому что выросла в таком обществе, а мне неловко.

Я подаюсь вперед и накрываю рукой ладонь подруги.

– Да ты умнее этих снобов в сотни раз. Не парься на этот счет. Сегодня еще отдохнем, а завтра вернемся в трудобудни.

– Ой, уж у тебя-то трудобудни.

– У меня заслуженные каникулы, между прочим.

– Ты сколько раз в университете была за весь год?