Заноза

Ваня молча перекатывается набок, забрасывает мою ногу выше на свое бедро и начинает двигаться. Медленно, как будто лениво, размеренно, словно у нас есть все время мира. Я отключаю здравый смысл и наслаждаюсь неспешными ласками, поцелуями в шею, нежными толчками. Не открываю глаза, потому что не хочу смотреть на него. Не хочу возвращаться в реальность, которая будет резать по живому, не давая сделать следующий вдох. Голову таранят вопросы с общим смыслом: «Что же мы творим? Что будет дальше?» Ни на один из них у меня нет ответа, поэтому я даже не пытаюсь напрягаться и думать, просто позволяю им курсировать среди спутанных мыслей и вспышек удовольствия.

Меня затопляет его нежностью. Такой неуместной и убивающей все живое во мне с каждым прикосновением. Все это рвет душу, доводя до внутренней истерики. И только внешне я спокойно наслаждаюсь нашим сексом. Сегодня я не достигаю пика. Не могу кончить, потому что удовольствие перекрыто страхом и осуждением собственных действий. Ваня чувствует это и, придя к финишу, опускает руку к моему клитору, но я отталкиваю ее.

– Не надо.

– Ась…

Я отстраняюсь и, развернувшись, сажусь на кровати. Рука Вани скользит по моей обнаженной талии, но я снова сбрасываю ее. Не хочу, чтобы прикасался ко мне руками, которыми через пару дней будет ласкать свою девушку. Не хочу ощущать это прикосновение, пока он будет лелеять Марису.

– Ася…

– Вань, уезжай, ладно? – устало выдыхаю я. – Езжай к Марисе.

– Я расстался с ней.

Хочу повернуться, посмотреть в его глаза. Убедиться, что он говорит правду. Может быть, даже почувствовать внутри себя проблеск надежды. Но я душу это неуместное чувство, на которое полагалась слишком часто, и которое постоянно приводит меня в точку невозврата. Хватит.

– Поздравляю, – цежу сквозь зубы и встаю, направляясь в ванную.

Встаю под душ и закрываю глаза, подставляя лицо под теплые струи. Мне кажется, они смешиваются со слезами на моих щеках, но, возможно, я просто слишком драматизирую. И вообще, это не всхлипы, а тяжелые вздохи. В конце концов, я переживаю не самое легкое время.

Я слышу, как открывается дверь душевой, и Ваня присоединяется ко мне, но у меня нет сил оттолкнуть его. Ни тогда, когда он входит в широкую кабинку, ни тогда, когда обнимает меня со спины и заставляет прижаться к его большому телу. Ни даже когда широкая ладонь с растопыренными пальцами ложится на мой живот, словно он пытается охватить как можно больше. Мы долго стоим под водой, а потом Ваня меня моет. Тщательно и долго, используя все средства, которыми обычно пользуюсь я. Даже кондиционер для волос, от которого он отговаривал меня, когда подсматривал с экрана планшета за мной в душе. Удивительно, что он запомнил последовательность действий и каждую из десятков бутылочек, стоящих на полке моей ванной.

– Вечером мы идем на свидание, – произносит Ваня, вытирая меня пушистым полотенцем.

– Нет.

– Я не спрашивал – констатировал.

Поднимаю голову и мечу в него взглядом злобные молнии.

– А я не соглашалась. По какому праву ты мне приказываешь, м?! Кто ты для меня?

– Твой любимый мужчина.

– Ты сам себя назначил на эту роль?

– Это сделала ты.

– До того, как ты свалил из города, не дождавшись меня!

– Ась, прости, я был неправ, – спокойно говорит он, присаживаясь, чтобы вытереть мне ноги.

Я со злостью вырываю у него из рук полотенце, но Ваня сильнее, а потому я снова остаюсь стоять с пустыми руками, пока он собирает влагу с моих ног.

– Я тогда так разозлился, что ты проигнорировала меня, что повел себя как подросток. Самое странное, что, зная твою манеру попадать в дурацкие ситуации, я должен был насторожиться и начать тебя искать, но по какой-то странной причине решил уехать. Знаю, что это недостойный поступок, и ты имеешь полное право злиться на меня. – Ваня выпрямляется и прижимает полотенце к своей груди. – Наори на меня, Ась. Дай пощечину. Не одну, если ты в этом нуждаешься. Выплесни свой гнев, я выдержу. Но я не уйду. Больше нет.

– Не хочу ничего из этого, понял? И тебя не хочу! Хочу, чтобы ты свалил.

– Нам обоим будет больно, если я послушаюсь тебя.

– Переживем.

Он медленно качает головой.

– Не хочу переживать и не хочу, чтобы это делала ты. Хочу остаться с тобой и останусь.

– Какой самоуверенный. Я же сказала, у меня есть парень.

– Этой ночью и утром ты как-то несильно вспоминала о нем, – начинает закипать Иван. Я вижу, что слова о другом мужчине попали в цель.

– А у нас с ним открытые отношения, – бросаю с вызовом.

– Тогда он имбецил, – наклонившись ближе, отвечает Иван у моих губ. – Я бы никогда не смог делить тебя с другим. Даже сейчас, понимая, что ты врешь, зная, что твое тело и сердце принадлежат мне, все равно понимаю, что мне мало тебя. Я хочу душу, Ася, – шепчет он последние слова, и мое тело покрывается мурашками.

– Слишком большая ноша для тебя, – шепчу в ответ дрожащим голосом.

– Ради тебя я стану сильнее, чтобы потянуть эту ношу. – Он отстраняется и смотрит на меня с этим своим фирменным Богомоловским прищуром. – К тому же, говорят, своя ноша не тянет.