Заноза

- Ну что там, беременность, что ли? – сидящая в полутемном помещении врач УЗИ глянула на меня из-под очков и заострила внимание на животе.

- Да нету беременности! – возмутилась я. – Мне рентген надо, просто месячные в декабре были последний раз! Ну сбой обычный, да и все.

- Так! – рявкнула рентген-лаборант. – Легла мне тут быстро! Ты ж врач! Почти! Сейчас вот посмотрим, и увидим, что там у тебя.

- С декабря, это ж уже четыре месяца почти, - с сомнением протянула узист, заполняя в компьютере мои данные. – Неужели можно не знать?

- Ну! Помнишь Светку с физио? Пока не зашевелился, она все думала, что разжирела! Так у нее месячные были! А у этой вон посмотри, и пузо торчит! У меня глаз наметан, что я, беременную от рахита не отличу?

- Да где пузо-то? – мне уже плакать хотелось. – Это я просто чуток потолстела! Ем много, работа нервная!

- Ложитесь! – скомандовала мне Варвара Алексеевна, врач УЗИ.

Я улеглась на кушетку, задрав кофту и спустив джинсы вместе с колготками вниз. На живот мне плюхнули липкий гель, затем поставили датчик, и дальше обе женщины уставились в монитор.

- Ну вот! – удовлетворенно хмыкнула рентген-лаборант.

- Мда… - прокомментировала доктор, вздыхая.

- Да что там? – я приподняла голову, пытаясь разглядеть на мониторе, что там такого страшного увидели.

- Там? Да вот, смотри.

Мне повернули монитор и снова поставили датчик на живот.

- Вот голова, видишь? Пальчик сосет твой человек. А тут вот сердечко бьется.

- Бл**дь! – потрясенно выдохнула я, глядя, как на мониторе аппарата УЗИ проецируется машущий мне рукой ребенок.

Глава 21

В каком-то отупении я поднялась с кушетки, вышла в коридор и уселась на скамейку, глядя перед собой невидящим взглядом. В голове образовался некий вакуум, в котором, словно птичка, билась одна мысль – «беременна». Мне кажется, я даже не видела и не слышала никого вокруг, настолько все стало не важным. Человек во мне. Прямо внутри. Прямо в эту минуту занят каким-то делом важным, палец сосет или еще что. Живой, мать его за ногу, человек!

Положив руку на живот, пытаюсь уловить движения ребенка, но пока ничего не чувствую. Как так-то? Это первый вопрос. А второй – почему тогда анализ не показал беременность? Могут ли быть ошибки в лаборатории?

Как мне быть теперь?

Вынув телефон, я зависаю над контактом «Алексей Шиловский», не решаясь нажать на кнопку вызова. Что я ему скажу? «Алеша, я беременна!» или «Алеша, во мне человек!»?

Нет, не знаю пока, что скажу. Да и говорить ли. До какого срока там аборт можно? С другой стороны, какой аборт, там человек уже… Бл*дь!

- Девушка, вам плохо? – мужчина, который был так резко оттеснён женщиной-кораблем от кабинета УЗИ, вышел из кабинета, пряча заключение в большой обшарпанный пакет с логотипом алкогольной компании, и тронул меня за рукав.

- Что? – словно очнулась я, поднимая глаза. – А, н-нет, наверное, н-нет… Хорошо все.

Медленно поднявшись с места, я побрела в сторону выхода, забрала куртку в гардеробе, потом вспомнила, что так и не зашла к терапевту. Мне ж теперь рентген нельзя, а лечиться надо. И антибиотик же…

Терапевт, женщина далеко за пятьдесят лет возрастом, с высокой прической, выбеленными до желтизны волосами, строго глянула на меня.

- Милочка, как можно не знать, что беременна? – очки ее сползли на кончик носа.

Медсестра, находившаяся тут же, хмыкнула. Она была, вероятно, еще старше врача, и тоже обладала прической, словно ее ударило током с утра. Может, у них тут конкурс?

— Вот так, - я пожала плечами.

- Сохранять будешь?

- Еще не решила.

- Не решила она! – не выдержала медсестра. – Ты посмотри, что тебе узист пишет – тринадцать недель беременности! И это она у нас не смотрит детишек. Может, там и больше.

- Не может, - устало отозвалась я, - я уже тоже посчитала. Тринадцать по месячным.

- Ну и что ты хочешь? Аборт до двенадцати делают, а ты пока справки соберешь, пока то, се, уже недель пятнадцать будет.

Меня охватила какая-то злость. Что они тут себе думают? Какое право имеют учить меня, что делать?!

- Вы мне лекарство выпишите и больничный, и я пойду, - устало сказала, потирая горящий лоб рукой. – Я сама решу, что мне делать.

Врач возмущенно фыркнула, затем начала что-то писать на листочке.

- Вот, Валерия Игоревна, список препаратов, на прием приходите через четыре дня. Если хуже станет, то на дом вызывайте.

Я забрала бумажки, сунула их в сумку и вышла за дверь.

На улице разыгралась метель. Конец марта, а такое впечатление, что зима и не собирается отступать, метет так, того и гляди, сугроб образуется на бедной маленькой мне.

Что же делать?

Добредя до остановки, я уселась на ледяную скамейку, тупо уставившись на дорогу. Проеду пару остановок на автобусе, сил нет ползти домой. Еще в аптеку зайти надо…

Пират встретил меня вопросительным мявом, намекая, что с утра завтрак коту положен вообще-то, а дело к обеду движется. Бедное животное практически при смерти. А то, что пузико торчит, так это все от голода, белковые отеки, кот точно знает!