Заноза Его Величества (СИ)

Как и в замке. Батрачило в котором не много ни мало, а больше ста человек. И бедный писарь, видно, всю ночь трудился, украшая вензельками список, но к утру мне его всё же доставили. Фелисия передала лично в руки, как и все эти каталоги, прошения, письма и чёрт его знает, что ещё там, на заваленном бумагами подносе, который разбирала Марго до того, как принялась за мою причёску.

Был спозаранок у меня и повар, чтобы обсудить меню. Я охотно согласилась на всё, что предложил этот картавящий худой седой и высокий гражданин, но исключительно потому, что не поняла ни слова. «Почки заячьи велчёны? Щучьи головы клучёны?» — на всякий случай уточнила я, перенимая его акцент. Вот не доверяю я худым поварам. На что он важно сунул мне в нос меню и заткнулся. «И плавильно, господин калоший, лучше я сама».

«Колбасы, начинённые мясом каплуна, рагу из оленьего мяса, бараньи ноги, приправленные шафраном, кабанье мясо с изюмом и сливами, заяц, кролики, всевозможные птицы, пироги с мясной начинкой, соус из варёной моркови, шпинат…» и это только первая страница. Я-то честно думала, что это на месяц. Оказалось, на сегодня. В общем, остановились на том, что я буду «как все», а не «отдельный стол для язвенников и трезвенников». А меню пусть утверждает Его Явно Нелюбящее Пожрать Величество.

И пока я пою, зеваю, качаю ногой, обкусываю заусенцы и разглядываю ногти, пирамида имени Памяти первого полёта на Луну на моей голове плавно превращается… плавно превращается в аккуратно уложенную причёску «а ля Грейс Келли», а, слава Огу, не в шорты.

И ровно, когда Марго втыкает последнюю шпильку, закрепляя сеточку с жемчугом, является… нет, не лекарь. Генерал Актеон.

— Миледи, — склоняет он седеющую косматую гриву по-военному, а потом так же резко, не поднимая глаз, кивает: — Маргарита!

— Ваше Превосходительство, — приседает в поклоне Марго и выскакивает за дверь с такой поспешностью, пока я встаю, а он расшаркивается в любезностях, что заставляет меня нервно сглотнуть и присмотреться к грозному генералу, который, (ущипните меня!) провожает её взглядом.

Нет, Взглядом! Потому что я безошибочно узнаю его, этот тоскливый, мучительный, болезненный, который невозможно спрятать ни под какой суровой маской, Взгляд Безнадёжно Влюблённого Мужика.

— Генерал, — прихлопнув свою открытую от удивления варежку, предлагаю я ему присесть.

— Нет, нет, спасибо! Я не задержу вас долго. Простите, что без приглашения, Ваша Милость. И не знаю, уместно ли это, но я хотел бы извиниться.

— Ваше Превосходительство, я вас задержу, — настырно разворачиваю я стул рядом со столом. «Садись, зараза! Сейчас я тебя буду очаровывать. Или мучить. Как пойдёт», — всё же вынуждаю я его притулить пятую точку, а сама опираюсь на массивную спинку второго стула: — Так за что вы хотели извиниться, генерал Актеон?

— За это, — показывает он на себе, сходящий и надёжно припудренный синяк на моей скуле. — Простите великодушно, миледи. Это была вынужденная мера.

«Ай-яй-яй! Девушку по лицу. И где вас только учат этому?» — качаю я головой. А вот Его Непогрешимость не позволил себе ударить меня в ответ, хотя я ну очень сильно напрашивалась. За что, конечно, плюсик ему в карму. Но то король, а что возьмёшь с неотёсанного вояки, да в полевых условиях? Не гардемарин вы, Барт Медведьевич. Не гардемарин!

— Надеюсь, я дала вам надёжный отпор? — изучаю я его мужественное, грубоватое лицо.

— О, да, — закатывает он рукав рубахи, показывая багровый укус. — Не знаю, кто учил вас драться, миледи, но одному из моих людей пришлось прикладывать лёд, и вовсе не к глазу, — смущённо покашливает он.

Ну что, Катька? Респект и уважуха! И чем больше я узнаю про эту бойкую девчонку, тем сильнее она мне нравится.

— Бедняжка, передайте мои соболезнования его жене, — притворно вздыхаю. — К сожалению, тогда это ещё была не я. Но, если узнаете имя этого мастера рукопашного боя, скажите, я тоже возьму у него уроки, — заставляю я улыбнуться генерала. — Ваше Превосходительство, извинения приняты. Может, вина? — сама наполняю я для него бокал.

— Нет, благодарю, миледи, — слегка отстраняется он от стола.

— Понимаю, эти дамские напитки, с утра, — небрежно машу рукой и наливаю себе ненавистной воды.

— Нет, нет, я не это хотел сказать, — но пока он виновато отнекивается, я всё же вручаю ему бокал.

— Тогда за прекрасных дам? Ведь это единственное за что стоит пить, правда?

— За прекрасных дам пьют стоя, — поднимается он и всё же делает мне уступку и глоток. Хм, он серьёзно думал «нет, нет» меня остановит?

— А я выпью за офицеров, генерал Актеон. За благородных боевых офицеров.

— Зовите меня Барт, — вытирает он тыльной стороной ладони усы.

— Катарина, — пожимаю его мощную ручищу.

— Или лучше вашим родным именем? — прищуривается хитрец.

— Её Милость миледи Катарина, жена короля Абсинтии, герцога Литрума, Георгиуса Рекса Пятого, — величественно кланяюсь я, чтобы доложил там своему Величеству, что, если что, умею я и с реверансами, и с притопом, и с прихлопом, и в присядку. — Это и есть моё имя, Барт, — улыбаюсь я.