Заноза Его Величества

— Она сказала это будет нетрудно. И неважно какую ерунду я скажу Дамиану. Он любой поверит. Так и вышло. Мы даже не прятались. Занялись этим прямо на его кровати. В его замке. Вы правы, полном слуг. Но мне было всё равно.

— И всё равно, что какая-то глупая тётка попадёт в твоё тело, и окажется во всей этой свистопляске вместо тебя, пока ты тут будешь наслаждаться благами цивилизации? — всё же лезет наружу моё раздражение.

Отталкиваю от себя тарелку, чтобы поставить локти на стол. Всё же достала она меня своей безмозглостью. Простотой. Незамутнённостью. Наивность. Дитя, блин, своего времени.

— Э! Э! Потише, госпожа следователь, — кидается вытирать лужу от сбитого тарелкой бокала Ленка.

— Я не знала, что вы не в курсе, — повесив гриву, блеет Катарина. — Я думала, что феи с вами договорились. Они так долго вас искали.

— Нет, меня в известность никто не удосужился поставить, — закидываю в рот ломтик огурца. — Но может это и к лучшему. Клянусь, добровольно я бы ни за что не сунула голову в эту петлю. Мне и здесь было неплохо. Тепло, светло и мухи не кусают. И хотела бы я знать, как меня искали феи, но, боюсь, ты не в курсе. Тебе поди сказали, что они ищут того, кто согласится.

«Честное слово, я считала её умнее, бойчее, перспективнее что ли», — откидываюсь я к спинке стула, запрокидываю голову. Так надеялась, что смогу оставить ей моего короля. Упокоюсь с миром, зная, что он в надёжных руках. Что есть в ней хоть капля сочувствия к нему, сострадания, жалости. Пусть не любви. Но чего-то, из чего мы, бабоньки, умеем взращивать свою любовь. И при его настойчивости да с моим перевоспитанием король бы её раскрыл, очаровал, влюбил. «Расцвела бы в его руках и забыла начисто своего Дамиана», — размечталась я. Но она как выжженная земля. Деревянная, упрямая, твердолобая. И все мои усилия, боюсь, пропадут даром.

И по меркам их мира, может, она действительно смелая, отчаянная, сумасшедшая. Только не по моим. И вот это уже ревность. Хоть убейте меня, не пойму я, что же нашёл в ней Георг. Или я слишком много хочу от забитой девятнадцатилетней средневековой девочки? Или, когда осознаёшь, что между красотой и умом, бестолковостью и жизненный опытом, наивностью и цинизмом всегда побеждает молодость, обычно так горько? А эта трещина на потолке была?

— Ты к ней слишком строга, — шепчет мне Ленка, склонившись и подозрительно прищуривается. — Как-то уж слишком.

— Знаю, — выдыхаю я. — Тебе не кажется, что тут пора сделать ремонт?

— Вот вернёшься и делай что хочешь, — отмахивается она, пока я снова обращаю свой немигающий крокодилий взгляд на Катарину:

— И что было дальше?

Глава 41

— На свою беду я слишком поспешно заявила Дамиану, что отправлюсь в другой мир, — передёрнувшись, Катарина допивает свой абсент, а потом только продолжает. — И чтобы он меня не искал и не ждал. Мы расстались. И он ушёл. Но я так по нему скучала, что сделала и вторую глупость, — вздыхает она. — Спряталась в его владениях, недалеко от замка, в горах. Надеясь хоть иногда, хоть одним глазком его видеть, пока шла вся эта подготовка. Пока Георг отправил за мной во все концы своих ищеек.

— И что же ты там такого увидела? — закидываю в рот очередной огурец. Я хоть и злюсь на неё, но вижу: страдает.

— Видимо, Дамиан, оказался не настолько невинным, — многозначительно покашливая, подсказывает подруга.

— Если позволите, это я не буду говорить, — упрямо мотает головой Катька. — Правда оказалась для меня слишком жестокой. Он никогда меня не любил.

— И тогда ты решила выбрать другой способ как исчезнуть и заодно ему отомстить? Интересно, как? Влюбить его в себя и бросить?

Фейспалм. Фейспалм. Фейспалм.

— Да. Не осуждайте меня, пожалуйста, но я ещё кое в чём признаюсь.

— Да валяй, раз пошла такая пьянка, — великодушно разрешает Ленка.

— О том, что можно изменить внешность, я подслушала случайно. Не ведьма дала мне эти волосы и фотографию. Я их украла. К тому времени я уже разобралась что заклинания работают одинаково. Только есть два алтаря. Два камня. Белый и чёрный. Один в Мёртвом лесу, а другой — в Живом.

— Погоди, погоди. Какие фотографии? Какие волосы? — с недоумением переглядываемся мы с Ленкой.

— Какие, суко, алтари? — задаёт подруга весьма актуальный вопрос.

— Перемещение должно было пройти на белом, — с энтузиазмом берёт карандаш Катарина. Чертит дорогу. Говорящий мост. Реку. Обозначает оба леса. Условно расчерчивает Живой. — Здесь белый, — рисует она горы, — у подножия Ледяных гор. Он работает на магии фей. Поэтому, видимо, взяв мою кровь, Карл сам заклинание и осуществил. Но я выбрала чёрный.

— В Мёртвому лесу? — уточняю я.

— Да. Там вот такой плоский камень, — снова чертит она. — Он выступает из скалы. Это алтарь для тёмной магии. Весь Мёртвый лес ей пропитан. Суть пентаграммы, как я уже сказала, та же, — рисует она «звезду». И вписывает в «лучи» по порядку: прощание, прощение, очищение, обновление, новая жизнь. — Но вместо крови живого человека нужно взять волосы умершего и сжечь.

— Это и было за заклинание на изменение внешности? И его ты тоже подслушала?