Занзибар, или Последняя причина

Кнудсен оторвал взгляд от зеленой двери «Герба Висмара» и посмотрел вслед Крегеру. Ну и бык! — подумал он. А с партией этот бык не желает иметь ничего общего. А я, чем я лучше его? Разве я сегодня пополудни не превратился в немую рыбу? Он с ненавистью подумал о Грегоре. Это он, парень из ЦК, вздумавший улизнуть из страны, превратил меня в немую рыбу. Или в быка вроде Крегера. И после всего он продолжает торчать здесь, размышлял Кнудсен. Не смывается отсюда. Неужели действительно из-за этой деревянной фигурки, принадлежащей попу? Или рассчитывает умотать со шведом? Или со мной? Я донесу на него Брэгевольду, скажу, что он дезертир. Но я и сам такой же. И признался в этом ему, Грегору.

— Отвязать канат? — спросил юнга. — Отправляемся, капитан?

— Нет, — ответил Кнудсен. — У меня еще есть кое-какие дела. Иди пока домой, я сам за тобой зайду.

ЮНГА

Теперь все это уже стало казаться ему странным. И что случилось со шкипером, подумал он, другие рыбаки уже возвращаются, а он все откладывает и откладывает отплытие. Уже три дня он торчит в гавани, когда в море полно трески. Ну, мне-то даже лучше, пойду в свой тайник. Но прежде чем покинуть гавань, он подошел поближе к шведу. Если бы не документы, подумал он, я мог бы спросить, не нужен ли им еще человек в команду. Раньше такое было возможно, если, конечно, верно то, что написано в старых книгах; тогда любой мальчишка, если ему дома все осточертело, мог просто наняться на корабль. А теперь этот швед, как и любое другое судно, должен иметь список команды, который следует представлять в управление порта. А в управлении рты раскроют, если увидят его имя в списке, и, конечно, сразу же снимут с корабля. Юнга внимательно посмотрел, нет ли возможности тайком проникнуть на судно и там спрятаться. Но у них на палубе, конечно, была охрана — два человека, и к тому же пароходишко был слишком маленький, чтобы пробраться на него незамеченным.

ЮДИТ