Заоблачная. Я, ведьма

Боюсь, что клацанье моих зубов было слышно по всей Нави даже из-под близняшкиного тела. Да и Дала чувствовала себя не очень уверенно. Киря только зыркнул на нас красными, налитыми кровью глазами и снова уложил морды на ковёр, в мокрые пятна от натёкшей с брылей слюны. Надеясь, что пёсика сытно кормят, я толкнула Далу изнутри: «Надо бы спросить, почему ни одна сволочь из этой большой семейки не забрала нас из интерната!»

На что сестра только хмыкнула и поинтересовалась:

— Змей — это дракон, что ли?

— Змей — это Змей Горыныч, — просто ответила Мара. — Кому он мог понадобиться?! Ума не приложу!

— Князь Упырей! — воскликнули мы с Далой одновременно.

Глава 13. Страсти по ведьме

Мара резко обернулась, взметнув полы платья вокруг ног. Её взгляд острой ледышкой пронзил Далу, а вместе с ней и меня. А голос, наверное, мог бы заморозить всю Землю в три минуты:

— Кощик? При чём тут он?!

— Кощик?! — изумились мы с Далой синхронно, и Мара слегка порозовела:

— Ну, Кощей. В чём дело? Зачем ему красть Змеечку?

Сестра внутренне толкнула меня и хихикнула: «Шуры-муры с Кощеем — это достойно богини!» Я отмахнулась: «Спроси её лучше, когда она видела этого Кощика в последний раз!»

Дала озвучила мой вопрос. Мара нахмурила красиво очерченные смоляные брови, помолчала и ответила упавшим голосом:

— Ох, нет… Понять не могу, для чего ему понадобился Змеечка! Ведь молодой совсем, неопытный, мухи не обидит! Его даже не дрессировали ещё…

«Отдрессируют, мадам, не извольте сомневаться», — мелькнуло у меня в голове. Дала же ответила:

— Тётушка Мара… Вы ведь нам тётя, да? — и, получив отмашку рукой, продолжила: — Я вам сейчас расскажу, что нам известно! Мы с сестрой его даже видели! Правда, во сне, но ведь Лада провидица, так что…

По ходу рассказа о безобразиях нежити и моём сне про Жанну Мара бледнела, краснела пятнами, то прижимала руки к груди, то всплескивала ими от возмущения. Киря тоже не сидел без дела, подобравшись к нам поближе, и теперь обнюхивал близняшкины ноги. Я на всякий случай попробовала вложить в его мозг идею о нашей с сестрой дружелюбности и мирном настрое. Но в этом не было необходимости — Киря был в печали и ему хотелось знать, можем ли мы помочь найти Змея.

Когда призрачный подол платья Далы уже весь был в слюнях собачки, Мара решительно сказала, сдвинув брови:

— Пошли-ка к Велесу! Там такое творится, а мы тут сидим, как в пузыре, и знать ничего не знаем!

— Да не вопрос! — с готовностью откликнулась сестра. — Идти далеко?

— Да тут рядышком, — неопределённо ответила богиня и, подойдя к стене, откинула край старинного вышитого гобелена, пыльного и местами покрытого пятнами плесени. За ним оказалась дверь, самая обычная, с простенькой ручкой, как в любой городской квартире. Мара взмахом кисти заставила створку распахнуться и кивком пригласила нас войти первыми. Внутри было темно, как у Чернобога за пазухой, поэтому Дала возмущённо буркнула:

— Что нам делать в кладовке?!

— Деточка, Велесова обитель совсем не кладовка, — рассеянно возразила Мара. — Более того, не вздумай ему об этом случайно сказать, скотий бог уж очень вспыльчив!

И сама шагнула в черноту проёма. Киря, шумно вздохнув всеми тремя носами, подтолкнул нас вслед за ней. Не в силах сопротивляться настойчивости адской собачки, Дала затаила дыхание и двинулась в указанном направлении.

Переход длился ровно секунду. Мы оказались в каменной зале, освещённой пылающими в железных подставках факелами. Стены, как и в замке Мары, были увешаны гобеленами, на которых сражались русые бородатые воины в кольчугах, пели и танцевали светловолосые девы в русских сарафанах, волки выли на луну, а ведьмы собирали травы в лесу. Каменная плитка была устелена ткаными половиками с красными узорами, где переплетались самые разные символы, уже где-то виденные мной. У Яги? Или у знахаря? Вспомнить не получилось — нас приветствовал недовольный голос:

— Мара! Чего тебе?

— Проведать пришла! — ехидно отозвалась богиня.

— Пса пошто притащила?!

Мара оглянулась и пожала плечами:

— Скучает Киречка…

— А эту душу неприкаянную?

— А это мои племяннички, Далушка и Ладушка! — оживилась богиня. — Лёлечкины дочки, помнишь?

Велес вышел из тёмного угла залы, и на нас зыркнули чёрные глаза, быстрые, полные неприязни и непонятного высокомерия. Бог прислонился к колонне, поддерживающей каменный свод, и скрестил руки на груди:

— Ну помню! И что?

Ух ты! Что это было? Вроде мы ещё толком и не виделись, когда ж ему насолить успели? У нас как бы миссия тут. А Велес выкобенивается голливудским секс-симвлом! Или это он из-за Яны так злится? Неужели ему так хотелось умертвить оборотню?!

Мара нетерпеливо притопнула ножкой в синем сапожке:

— Прекрати! Девочки ни в чём не виноваты!

Вот те раз и вот те два! Кто-то в чём-то перед Велесом провинился, а мы, значит, крайние?

— Они, между прочим, принесли ужасные новости из Заоблачной! Кощик… То есть, Его Упырьская Тёмность опять задумал какую-то гадость!