Заоблачный Царьград

– Это могут знать лишь те, кто уверен, что слышит Бога. Не мы, смертные, кто всего лишь ищет Его… – выразила сомнение княгиня.

– Ну, княгиня, не стоит лукавить, – улыбнулся кесарь, – Вы далеко не простая смертная. Русы повергли в хаос могущественную Хазарию. У вас просит помощи ныне и Византия…

– Византия просит помощи? – удивилась Ольга, – Мы переправляем вам наемников, варягов… Разве этого недостаточно?

– О, это отличные воины, я имел честь командовать ими не в одном сражении, и они до сих пор моя надежная опора внутри империи, но этого недостаточно, когда болгары смеют подвергать сомнение лидерство Византии…

– Разве только болгары? – усмехнулась княгиня.

– Ваш сын, князь Святослав… – вдруг вспомнил о нем Роман, – отчего он покинул Царьград так скоро, не присутствовал на церемонии крещения, не познакомился ни с одной из царевн? Кто знает, какая из знатных семей захочет породниться с будущем царем болгар!

– Разве недостаточно Святославу быть князем Руси? Я перестала пестовать в нем ненасытность, это качество ведет лишь к гибели. К тому же, он далек от христианства, как не пыталась я привить ему любовь к Единому Богу… – с сожалением констатировала княгиня. – Он неистовый воин, интересуется лишь походами.

– А может это и к лучшему! – не скрывая своих чувств, бурно отреагировал кесарь, – Почему бы Святославу не направить всю свою мощь на болгар. Разумеется при нашей негласной поддержке и нейтралитете печенегов.

– Я пытаюсь оградить сына от войны, а вы предлагаете, чтобы я толкнула его в пекло? Хотя, зачем я спрашиваю… Византия всегда действовала чужими руками.

– Это политика, княгиня… – глубокомысленно вздохнул кесарь.

– Я была уверена, что нахожусь здесь, чтобы укрепиться в вере! – сверкнула глазами княгиня.

– Политика и религия – одно и то же… – снисходительно улыбнулся кесарь.

– Я имела ввиду веру… Политики не вечны, иерархи тоже смертны. Только вера неистребима.

– 

И Византия! – поправил кесарь.

– Вы шутите, кесарь, Византия когда-нибудь падет… Все имеет начало и конец. – пророчествовала княгиня, но ее доводы были не услышаны.

После этого разговора ромеи решили действовать напрямую на Святослава. Его честолюбие было более верной мишенью. С его помощью, а так же дарами и обещаниями, которые никто не собирался исполнять, решено было натравить князя русов на болгар…

Единственным препятствием, как оказалось, могла стать его глубоко ворующая мать! Надо же, кто бы мог подумать! А может в ней проснулась болгарка, взбурлила кровь и она вознамерилась помешать имперским планам!? Как иначе объяснить, что она пыталась сдержать воинственные устремления отпрыска.

Способ воздействия на княгиню отыскали в арсенале ромейских лекарей. Флакончик с «лекарством» передали Григорию. Тому самому, что подсунул однажды Ольге тлеющий трутовик вместо свеч, тому, что убеждал матушку денно и нощно, что недостаточно быть крещеной в Днепре, а следует явиться в Царьград на поклон к отцу Церкви-вселенскому владыке, чтобы приклонить колени у святых мощей и намоленных икон, испросить омофора и защиты у отцов-основателей Церкви и приобщиться к величию Византии…

Именно он посоветовал княгине наречься во крещении именем Елена… Отец Григорий давно стоял на штате тайной канцелярии василевса, еще со времен пребывания опального Фотия в Киеве. Тогда он докладывал в Констатинополь о каждом шаге строптивого монаха. Теперь же он присматривал за русской княгиней и получил задание извести ее со свету до наступления холодов, чтоб не замерз Днепр и не стал препятствием на пути в Болгарию флота русов…

Глава 40. Марионетки.

Бродячий театр разложил за ширмой своих деревянных кукол. Предварительное представление, предвосхищающее основное действо, должно было начаться с минуты на минуту.

Князь Святослав принял приглашение матери не хотя, лишь из сыновнего долга. В бражный зал прибыл и воевода Свенельд. Он, напротив, пришел с любопытством. Не преминули воспользоваться возможностью расширить свой кругозор, приобщившись к завезенному искусству, и славянские бояре.

Актеры, после выставления ширм с тремя рамами и удобной для игры раскладки персонажей, спрятались за ними. Диковинные марионетки, управляемые с помощью палок и ниток, поочередно выскакивали и представлялись, вызывая восторг публики. Бродячая труппа развлекала зрителей смешными миниатюрами на бытовые темы до основного представления. Бояре хохотали, словно дети, от реприз залетных гастролеров, которые коверкали язык и так искусно управляли деревянными и перчаточными куклами, что они казались живыми.

Все ждали Ольгу. Это она устроила выступление заезжих саксонских актеров из Магдебурга, которые из любимцев уличной публики превратились в популярных артистов, коих знали даже при дворе короля Оттона Первого. Ольга, после возвращения из Византии, искала новые союзы…

Княгиня занедужила в последнее время и усердно молилась не только о сыне, но и об исцелении. Постилась перед таинством евхаристии и причащалась у отца Григория, преломляя хлеб как тело Христово и вкушая вино как кровь Его.