Запад

Поддел ногой и без того дырявую облезлую голову — судя по всему, некогда принадлежавшую нео. Подкатил поближе к себе, расположил в опасной близости от собственной ноги, с интересом поглядел на спутника. Книжник опасливо глянул на арбалет. Давно уже пора было разобраться с трофейным оружием, да все руки не доходили.

— Даже не знаю… — пробормотал парень, пытаясь разобраться в хитроумной механике.

Сделан арбалет был грубо, но, по всему видно — с любовью. Плечи лука — стальные, собранные в сложную конструкцию из пластин по принципу рессоры. Тетива — похоже, из жил какого-то животного. Отливающие латунью детали ложа и бункера для болтов, сложный механизм взвода, спусковой механизм, не менее хитрая механика подачи болтов — все это заставляло плавиться и без того уставшие мозги. Но следовало преодолеть усталость: Зигфрид смотрел с ожиданием. Его можно было понять: воин должен быть уверен, что товарищ надежно прикроет ему спину.

— Это, вот… Так, наверное… — бормотал Книжник, натужно проворачивая рукоять взвода. Ложе он упер в живот, что затрудняло и без того тяжелое дыхание. — Ага… Теперь взвел, наверное…

Хлестко, со звоном распрямилась тетива. Парень похолодел, услышав неприятно знакомый звук, и с ужасом осознал, что вдавил коленом скобу спуска. Пробормотал, уставившись в наполненный острыми болтами бункер:

— Я не заметил, лег болт под тетиву или…

— Отличный выстрел, — странным голосом сказал Зигфрид.

Книжник с трудом заставил себя поднять взгляд. Воин держал крепко сжатый кулак на уровне лба, из кулака торчало скупое оперение болта. Даже для воина, проглотившего Капсулу смерти, поймать на лету выпущенный почти в упор металлический стержень — верх ловкости и реакции.

— Великолепно, — разглядывая тяжелую металлическую стрелу, невозмутимо сказал Зигфрид. — С первого выстрела — и наповал. Хорошо бы, чтобы так же и в бою было.

— Это что же, сейчас кого-то чуть не убили? — с интересом произнес Лого, и в голосе его послышалась плохо скрываемая нотка разочарования. Еще бы: не среагируй Зигфрид, шам остался бы один на один с семинаристом, из которого при своих-то способностях мог бы веревки вить, и обрел бы столь приятную, хоть и нечаянную свободу.

Беспомощные и глупые слова извинения застряли у Книжника в горле. В лицо хлынула краска.

— Будем считать, что стрелять из этой штуки ты уже умеешь, — подытожил Зигфрид. — А теперь отдыхать!

…Глаза распахнулись сами собой, будто почувствовав, что в комнате стало слишком темно. Книжник и не заметил, как вырубился. Нащупал суму, злополучный арбалет. Протер глаза — вокруг было темно, как у нео в заднице.

— Все готовы? — раздался негромкий голос веста. — Тогда за мной! И не шуметь!

Наверное, что Зигфриду, что шаму, эта темень была нипочем. Семинаристу приходилось ориентироваться на черные силуэты и едва различимые звуки шагов. Оставалось надеяться, что в этой чернильной тьме он не влезет в какую-нибудь мерзкую ловушку или, чего доброго, не отстанет и не потеряется на этой незнакомой, враждебной территории…

Впрочем, эти опасения рассеялись, едва они выбрались из приютившего их дома. На улице было не так уж и темно. И дело было не в звездном небе или луне, которых было не видать за облаками. Глазам спутников предстала такая иллюминация, подобно которой Книжник в жизни не видывал.

Величественное, несмотря на разрушения, здание МИДа полыхало огнем… Впрочем, нет, это только казалось: во множестве лишенных стекол окон мелькали всполохи красновато-желтого света: там горели костры — множество костров, практически на всех этажах. И самые крупные всполохи виднелись в том самом огромном сквозном проломе. Зрелище завораживало, и в первые секунды мимо внимания проскальзывали многочисленные, кажущиеся отсюда мелкими фигурки…

Книжник ощутил крепкий толчок в плечо. Вздрогнул, оторвался от зрелища и увидел недовольное лицо веста. Торопливо кивнул и последовал за крадущимся впереди шамом. Через несколько шагов шам юркнул в какой-то переулок в южном направлении. Наверное, по его замыслу в этом месте было безопаснее всего миновать стойбище нео.

Надо полагать, нео понятия не имели об этом предположении шама, потому как именно в этом переулке группа налетела на оторопевшего от неожиданности мутанта. То обстоятельство, что Лого шел первым, сыграло с группой злую шутку: будь на его месте Зигфрид, он не стал бы шарахаться и беспомощно топтаться на месте, а мигом бы снес башку некстати подвернувшемуся врагу. Но Зигфрид шел чуть позади, и двух лишних шагов, остававшихся до уродливого часового, хватило, чтобы тот успел бессвязно заорать во всю свою луженую глотку.

Крик оборвался коротким взмахом кинжала: Зигфриду было проще выхватить короткое и не менее смертоносное оружие из-за голенища мягкого сапога. Но отыгранная таким образом доля секунды уже не могла спасти от раскрытия крадущуюся группу. За спиной поднялся невообразимый шум, воздух огласили вопли, словно зарезали кого-то там, а не здесь, в некогда тихом переулке.