Запад-36 (СИ)

— «Добринский орден»? — удивился я. — Так, он, если мне не изменяет память, в прошлом году, с благословения папы, был поглощён Тевтонским орденом.

— Волыняне говорят, что с поляками около полусотни орденских немцев, причём пришли они под символикой «Добринского ордена».

Я задумался. Этот рыцарский орден был основанный в городе Добрине Кристианом Прусским по приказу Конрада Мазовецкого при участии епископов Пруссии, Куявии и Плоцка в 1228 году для защиты от набегов пруссов, а также в качестве политического противовеса Тевтонскому ордену. Хотя Орден формировался преимущественно из немцев, но и местная польская шляхта тоже привлекалась в его ряды.

— Раскинем мозгами сообща, — прервал я затянувшееся молчание. — Спустись и передай, чтобы созывали военный совет. Сам тоже на него явись!

— Слушаюсь государь!

Комбат с шумом спустился, а я, бросив прощальный взгляд на величественные, убаюкивающие воды Припяти, вскоре последовал вслед за ним.

Конный отряд поляков, дислоцированный в Берестье, без боя, впопыхах покинул город — остров, лишь завидев приближение огромного гребного флота. Переправившись по мосткам на «большую землю» они поскакали вдоль берега Западного Буга на северо — запад, по направлению на Мазовию.

Берестье, будущий Брест, словно вымер. Многие деревянные постройки превратились в угольные кучи. В обезлюдевшем городе витал сильный запах гари. А в уцелевших домах хозяйничали шайки мародёров, грабя всё подряд. Большая часть горожан, сразу после штурма сбежала из города, и сейчас обретается где — то в его окрестностях. Подразделения пехотинцев, немедленно приступившие к патрулированию, передвигаясь по улицам, поднимали облака пыли, смешанные с золой, создавая вокруг себя непроглядный туман.

Уже здесь нам удалось выяснить, что на Волынь, по любезному приглашению Михаила Черниговского, пожаловал со своим войском сам Конрад Мазовецкий, да ещё и немцев с собой притащил! Этот тип, до недавних пор, между прочим, считался главным союзником братьев Романовичей в Польше. Ну, Михаил, ну сукин сын! Ни хрена не известил, сподобился — таки, жучара, подбросить на мою голову «клятых ляхов». Последние свои мысли я, незаметно для себя, высказал вслух, на что тут же получил возражения от Малка.

— Государь! Михаил может вовсе и не со зла тебе поляков пограбить Волынь созвал. Он сейчас с Даниилом Галицким, братом твоего ворога Василька, борется! Вот и пытается, как может, хоть часть сил братьев отвлечь от себя.

— А чего же тогда меня о поляках не известил?

— Так может он и сам не знал, придут ляхи, али нет. Помощи у Конрада в сём деле испросил, ну а Конрад — «сам с усам», когда захотел, тогда и явился, а мог и вообще не прийти. Хотя о своих планах Михаил по — хорошему, должен был бы заранее известить, — под конец задумчиво протянул полковник.

— Вот и я о том же! Чёрт с ним, с Михаилом! Ну, один хрен, мне поляки, на моих Волынских землях нужны только в качестве удобрения в земле!

— Придётся тогда идти за ними…

— Судовая рать плывёт медленно, со скоростью, двигающейся вдоль берега конницы, а конницу сильно подтормаживает огромный обоз с полоном и награбленным добром …, — обдумывая ситуацию, я нервно забарабанил пальцами.

— Истинно так, государь! — посчитал нужным вставить свои две копейки Злыдарь.

— Сегодня заночуем в Берестье, а завтра с утра выдвинемся вслед за поляками. Предупредите войска, пускай пока устраиваются на отдых, завтра им силы понадобятся! — этим распоряжением я закончил военный совет.

Ратьеров, серьёзно тормозивших галеры, решено было оставить в Бресте, преследуя драпающих поляков лишь только силами судовой рати.

Поляки, двигаясь по направлению к ранее захваченным городам Мельник и Дорогичин, оставили за собой отчётливо видимый след. В полях и деревнях попадались неубранные трупы местный пейзан, а на горизонте ото всюду виднелись дымы пожарищ. Клубы едкого дыма смешивались с утренним туманом, давали просто тошнотворный результат, резали глаза. Недозрелые ржаные поля были попорчены, напрочь вытоптаны польско — рыцарской конницей.

Этим же вечером передовые галеры застали поляков у городка Мельник. Польская судовая рать выгрузилась, оставив свои ладьи у городского причала, а прямо у стен города поляки разбивали лагерь. По всей видимости, намеривались дать полевое сражение своим преследователям.

Атаковать лагерь сходу не стали, не хотелось, чтобы Конрад, подобно Василько, сбежал со всей своей конницей. Поэтому свои галеры мы разгрузили в трёх километрах от Мельника. А утром следующего дня мы вышли к польскому лагерю.

Лагерь раскинулся в удобной долине вблизи хлипких тыновых городских стен Мельника. Разведка вывела полки таким образом, что нас с поляками разделяла речушка, заросшая по берегам ольхой и ивами. Пикеты заслона, установленные поляками на нашем берегу были легко сбиты, походя.