Запад-81 (СИ)

   - 'Парус', 'Парус', я 'Туча', как слышите меня? Голосом комбата ожила рация.

   - 'Туча', я 'Парус', слышу 'отлично'!

   - 'Парус'! Приказываю уничтожить мотоциклистов и помочь батарее! Как поняли?

   - 'Туча', я 'Парус', выполняю!

   Повернушись к водителю, который забился в угол возле движков и притих, спросил:

   - Чего ты так напрягся? Война еще не началась.

   - Да я ниче, сижу просто, - пробубнил он в ответ.

   - Давай заводи, чего ты как не родной, - крикнул ему Сулимов.

   Наконец-то БТР двинулся с места, и начал выезжать на дорогу, которая вела с дамбы в сторону позиции тяжелой батареи. Пройдя поворот, я увидел несколько съездов с дороги и оборудованные по всем правилам артиллерийские позиции. Немецкие мотоциклисты заняли позиции за дорожным полотном и обстреливали позиции с тыла. Первый пулеметный расчет, занявший небольшую вымоину был, без затей раздавлен колесами. Второй, Сулимов расстрелял из ПКТ, остальные видя несущейся по дороге, внушительных размеров бронеавтомобиль, организовано, перекатами отступили и дали своим сигнал ракетами. Практически сразу по району позиций пошли гулять разрывы крупнокалиберных снарядов. Следуя один за другим, они слились в чудовищный грохот. По броне застучали осколки. Выйдя из-под обстрела, я дал команду преследовать немцев. Они уже добрались до своих мотоциклов и пытаются оторваться от нашего преследования. Вот тут нам крупно повезло. Дорога была песчаной, и все мотоциклы вязли, а мы, снизив давление в шинах до минимума, на приличной скорости приближались к ним. С расстояния около двухсот метров, Сулимов расстрелял практически всех, только двое успели поднять руки вверх. Сзади нас, обстрел батареи стих, видно немцы посчитали её подавленной. Тем временем, сначала доложив о своих действиях комбату, я связался с 'Гвоздикой' и проконсультировался о нескольких немецких фразах, в школе все-то учили английский. Подъехав на расстояние метров пятнадцати, две пары бойцов спешились, и взяв под прицел немцев, скомандовали:

   - Зыхеннлиген!

   Оба немца послушно легли лицом вниз, не переставая повторять: - Нихт шиссен! Нихт шиссен!

   Пока один боец из пары, приставив автомат к спине, держал немца под прицелом, другой связывал пленному сзади руки и надевал на голову приготовленный 'сидор'. После этого, уже вдвоем подняв пленного на ноги, отводили его в десантный отсек.

   Пока одни вязали пленных, другие потушили горевшие мотоциклы. Один мотоцикл оказался целым и его, посадив одного бойца за руль, взяли на буксир. С остальных сняли канистры с бензином, слили баки, собрали оружие и патроны. Нашли в колясках несколько ранцев - их тоже забрали, разбираться будем потом. Всех немцев обыскали, и живых и мертвых. Личные вещи и документы сложили в отдельную сумку, найденную тут же на месте. Наконец все разместились, и мы поехали назад. Во время движения, выйдя на связь с комбатом, доложил о выполнении приказа. Особо отметил, что захвачены пленные, оружие и исправный мотоцикл. Вскользь заметил, что немцы жидковаты на поверку оказались - постреляли после боя и успокоились.

   - Ага, жидковаты! Желчно ответил комбат. - Наши 'Звукачи' из курсантов, дали оперативно координаты и дивизион сосредоточенным огнем подавил немецкую артиллерию. Что характерно, через три минуты после того как наш дивизион покинул огневые с которых вел огонь, они были накрыты сосредоточенным огнем крупного калибра. По докладу 'Овода' в этот момент в радиусе двадцати километров ни одного самолета не было. Понимаешь о чем это говорит?

   -'Туча'! Я 'Парус', так точно понимаю! У немцев наверное есть такое же подразделение, с такими же выполняемыми задачами.

   - Правильно понимаешь 'Парус', конец связи!

   Теперь понятно, почему пока нас никто не обстреливает. На слух, немец выбрал мишень где-то правее. Об опасности как-то забылось. Подъехав к ближайшему орудию, спрыгнул на землю и поздоровался с артиллеристами:

   - Здорово хлопцы!

   - Здоровэнькы буллы! Ответило несколько голосов в разнобой.

   Неожиданно для себя, показывая рукой на мотоцикл, сказал:

   - Хлопцы! Принимайте аппарат, вот махнул неглядя!

   Один из красноармейцев, глянув на него с улыбкой сказал:

   - Тююю... Так на нем можно только прицел от нашей пушки возить. Еслиб вы нам трактор дали товарищ командир, тогда да, а так...

   Вдруг почувствовал, земля чуть вздрогнула, а затем услышал выстрел тяжелого немецкого орудия. По наитию понял, что снаряд 'наш', летит прямо к нам, и через несколько мгновений он будет здесь.

   Никакого укрытия рядом нет, да и искать его некогда.

   Рядом, метрах в четырех-пяти от нас, падает тяжелый снаряд. Земля содрогнулась от удара. Мелькнула мысль - сейчас взрыв и от нас даже фрагментов для похорон не останется.

   Проходит секунда, другая - а взрыва нет.

   Видно где он зарылся в землю - рядом, большой и, видимо, горячий, воздух над отверстием в грунте струиться, как над кипящим котлом.

   Что делать - бежать? А вдруг он взорвется, не убежишь. Встали.

   Обычно после счастливо пережитой смертельной опасности наступает нервное возбуждение, хочется сделать что-то необычное.