Запад-81 (СИ)

   - Нет, кроме нашего отряда, там базируются еще какие-то части.

   - Какие?

   - Я не знаю.

   - Вы можете указать типы и количество техники на аэродроме Замость?

   - Нет, я к сожелению не сильно разбираюсь в технике.

   - Не смешите меня, Краузе! Офицер-разведчик, и не разбирается в военной технике! Повторяю вопрос: "Укажите типы и количество авиатехники на аэродроме Замость?"

   - Группа бомбардировщиков и наш отряд ближней разведки.

   - Вернемся немного назад. Вы выполнили в полном объеме свое задание?

   - Да.

   - Какие результаты разведки? Что вы обнаружили в районе Луцка, станции Киверцы и на шоссе Луцк - Владимир-Волынский?

   - В городе мы обнаружили и сфотографировали позиции нескольких зенитных батарей, в Киверцах обнаружили расположение воинской части, а на шоссе засекли передвижение крупной артиллерийской части.

   - Вы передали эти данные своему командованию?

   - Нет.

   - Как происходит передача информации, которую вы добыли во время полёта?

   - Обычно, после завершения полета, на аэродроме нас ожидает курьер-мотоциклист, который передает кассету с отснятой пленкой в передвижную фотолабораторию, где её проявляют и дешифруют. Экипаж пишет рапорты, затем данные передают в штаб, где ими и распоряжаются по усмотрению командования.

   - Такая процедура, предполагает определенную задержку по времени.

   - Я позволю себе немного отвлечься. Вы позволите? Совсем немного!

   Основу стратегии блицкрига составляют удары мощных танковых и механизированных соединений. Они должны быстро продвигаться вперед и, конечно, очень нуждаются в самых свежих разведывательных данных. Даже при всем немецком порядке путь заявки на проведение авиаразведки через штаб Колюфт до конкретной эскадрильи, а затем и обратное прохождение полученных данных занимают некоторое время, которое, как у вас говорят, на вес золота. Поэтому, учтя опыт последней военной компании, в вермахте стали практиковать, подчинение отдельных эскадрилий ближней разведки непосредственно танковым группам.

   Эти эскадрильи получают приказы прямо из штаба танковой группы и передают добытые данные также танкистам.

   - Как вы поступаете, если необходимо срочно передать информацию?

   - Мы работаем, так сказать в режиме "прямого репортажа, с места событий".

   - Вы передаете информацию по радио, непосредственно наземным частям?

   - Да. У командира есть специальная радиостанция, по которой он может связаться с нами и получить самые свежие данные.

   - Или наоборот, поручить вам, выяснить, что ему необходимо, так?

   - Да.

   - А если по каким либо причинам радиосвязи нет, как вы поступаете?

   - Если невозможно передать информацию по радио, то текстовые сообщения сбрасываются прямо на передовые позиции своих наземных частей.

   - Это все? Вы ничего не хотите дополнить?

   - Нет, это все.

   Тут, вытащив фотоснимок, который я получил от Усова, спросил:

   - Что вы можете сказать об этом?

   Только взглянув на снимок, Краузе опустил голову, и как-то стал меньше. Было полное ощущение того, что кто-то открыл краник и выпустил из него весь воздух. Лицо стало белее полотна.

   - Краузе, почему вы молчите? Что это такое, объясните!

   - Все дело в том, что экипажам самолетов-разведчиков поручают не только вести наблюдение за противником, но и контролировать передвижение, переброску и маскировку своих войск, что упрощает управление ими. Нам было приказано проконтролировать сосредоточение наших танков на плацдарме и проверить маскировку с воздуха.

   - Ваше командование не боится, что, попав в плен во время выполнения задания, вы можете раскрыть замыслы своего штаба противнику?

   - Это наша ошибка, фотографирование мы должны были сделать на обратном пути. Мы не предполагали, что у вас в полевых войсках есть специалисты, которые могут разобраться с нашей техникой, не уничтожив негативы, и у вас найдется оборудование, которое позволит сделать такие качественные отпечатки.

   - Как видите, и на старуху бывает проруха!

   Юрченко, это не переводи, а то он будет еще полчаса думать, что это значит.

   - Понял, товарищ капитан!

   - Ну, все! - распорядился я. - Конец!

   Курт Краузе дрогнул.

   - Вы меня убьете? - спросил он тихо.

   - Убивать? Зачем? - презрительно ему ответил Юрченко. - Ты, фриц, еще поживешь. Тебе будет предоставлена возможность дожить до поражения вашей фашистской Германии. Вы еще...

   - Юрченко, все! - резко прервал я. - Довольно! Подозвав начкара, который, все время стоял под дубом, спросил:

   - Где твои бойцы?

   - Здесь, товарищ капитан!

   - Давай их сюда!

   Из кустов орешника вышел парень с автоматом, а за ним еще четыре бойца, все в маскировочных комбинезонах. Парень был высокого роста, немного сутулый, угрюмого лесного вида - такому только бродить за зверем по тайге. Не по годам, а, скорее, по выправке да по смелости взгляда, какой поднял он на меня, можно было безошибочно определить, что он давно в армии и привык к суровой солдатской службе.

   - Фамилия, звание?

   Выждав секунду, не отрывая от меня спокойных карих глаз, ответил не спеша, и не повышая голоса:

   - Сержант Юмашев, товарищ капитан...

   - Сибиряк, что ли?

   - Угадали. С Енисея.

   - Какой курс?

   - Третий закончил.

   - Специализация?

   - Звукометрическая разведка.

   - А в армии кем служил?