Запад Эдема

– Дочери Смерти, – поправила его Акотолп. – И не говори при мне об этих существах. Они не служат своему городу и не умирают, как принято, покидая его. – Когда она вновь посмотрела на Керрика, в ее движениях читалась холодная злоба. – Икемен умерла, а она была великой ученой. Ты имел честь встречаться с ней, когда она брала образцы твоего тела. Это ее и погубило. Какие-то глупцы на высших этажах потребовали от нее найти биологический путь уничтожения твоего вида устозоу, а она не смогла, как ни старалась. Поэтому, подобно ийланам, отвергнутым своим городом, она умерла. Но я вижу, что тебя это не трогает, и не хочу больше говорить с тобой.

Она затопала прочь, но Керрик почти не заметил ее ухода.

Впервые он начал понимать то, что происходило вокруг него.

А он-то принимал мир таким, каким видел его! Он считал, что существа вроде хесотсанов и лодок появились естественным путем, а что было на самом деле? Ийланы изменяли их тела каким-то неизвестным способом и могли сделать это с любым растением или животным в городе. Если толстая Акатолп знала, как добиться этого, ее знания действительно превосходили все, что он мог вообразить. Впервые он искренне уважал ее, уважал за то, что она знает и что может сделать. Она вылечила его, без нее он бы просто умер. Потом он уснул и во сне стонал, а животные вокруг него изменялись, и он таял и изменялся вместе с ними.

Скоро он поправился настолько, что мог уже сидеть, а потом, опираясь на Инлену, ухитрился даже сделать не сколько шагов. Постепенно силы возвращались к нему, и вскоре он рискнул покинуть свою комнату и посидеть у зеленой стены, на солнышке. Фарги снова приходили, когда он окликал их, приносили ему фрукты.

Силы его продолжали прибывать, и наконец, то и дело останавливаясь, чтобы отдохнуть, он рискнул дойти до далекой амбесед. До его болезни это была короткая прогулка, а сейчас получилось целое путешествие, он тяжело опирался на Инлену, чтобы достигнуть цели. У стены амбесед он тяжело опустился на землю, задыхаясь от усилий. Вайнти заметила его появление и приказала ему приблизиться. Он с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился к ней.

– Ты еще болен, – сказала она.

– Болезнь прошла, Эйстаи, осталась только слабость. Бесконечно знающая Акотолп велела мне есть больше мяса, чтобы мое тело обрело прежнюю форму и силу.

– Делай, как она сказала – это и мое распоряжение. Победа идет с нами на север, и все устозоу, которых мы встретили, уничтожены, за исключением нескольких пленников. Я хочу, чтобы ты поговорил с ними и получил от них информацию.

– Как прикажет Эйстаи, – сказал Керрик. Он говорил с покорной вежливостью и вдруг почувствовал возбуждение: кожа его покраснела, и сам он задрожал. Керрик понял, что ненавидит этих отвратительных существ, и все же продолжал общаться с ними.

– Ты будешь говорить, но не с теми, кого мы приносили тогда, они уже мертвы. А сейчас восстанавливай свои силы. Когда теплое солнце вернется на север, мы пойдем туда снова и снова будем убивать.

Керрик знаком выразил покорность и удивился своей досаде.

Ему оказалось достаточным полежать на солнце, чтобы болезнь окончательно ушла и силы вернулись. Прошло много дней, прежде чем Акотолп послала за ним. Фарги указали ему дорогу в ту часть города, где он никогда прежде не бывал.

– Закройте глаза, – приказала фарги. – И Керрик быстро закрыл глаза, когда сверху брызнула теплая жидкость.

Акотолп прервала работу, когда они вошли, вытянула руку и ущипнула Керрика своими большими пальцами.

– Хорошо. Ты уже поправился. Теперь тебе нужны упражнения, это приказ Эйстаи. Для нее важно, чтобы ты мог идти на север вместе с другими.

– Я слышу и выполню это. – Вагляд Керрика обежал странную лабораторию, вникая во все и не понимая, что он видит. – Однажды в далеком Инегбане я был в месте, похожем на это.

– Ты мудр в своей глупости. Одна лаборатория, действительно, похожа на другую.

– Расскажи мне, что ты делаешь здесь, великая.

Акотолп причмокнула губами, и ее толстое тело задрожало от переполнявших ее чувств.

– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, существу бесконечно глупому? Даже прожив десять жизней, ты не сможешь этого понять. С тех пор, как первый ийлан вышел из моря, у нас есть своя наука и с тех самых пор она развивается. Наука – это знание о жизни, взгляд внутрь жизни, взгляд на клетки, образующие все живое, на клетки генов, на спираль, которая может быть разорвана и изменена по нашему желанию. Можешь ты понять мои слова, ползающее и пресмыкающееся существо?

– Очень мало, бесконечно знающая, но достаточно, чтобы понять, что ты управляешь жизнью.