Запад Эдема

Это краткое изменение было настолько неуловимым, что другие ийланы не заметили его. Дела на этом уровне их не касались. Когда все направились в город, Малсас отослала своих помощников и фарги подальше, чтобы те не могли подслушать или подсмотреть их будущий разговор.

— Последняя зима была одной из самых холодных. Этим летом молодежь и фарги из Соромсета не искали входа в Инегбан. Когда стало теплее, я направила отряд охотников посмотреть, что с городом. Он был мертв. Соромсет просуществовал недолго и умер так же, как умер Эргитри. Жители города были Мертвы, и пожиратели падали грызли кости ийлан, живших там. На берегах и теплых водах моря Исегенети ийланы жили в трех крупных городах…

Она замолчала, и Вайнти закончила вместо нее:

— Эргитри умер от холода, за ним последовал Соромсет. Остался только Инегбан.

— Да, остался только Инегбан, и каждую зиму холод подбирается все ближе. Наши стада почти не увеличиваются и скоро начнут голодать.

— Альпесак ждет.

— Мы вспомним об этом, когда придет время. Но сейчас самое необходимое — расширить поля и увеличить поголовье животных. Мы, со своей стороны, должны увеличить число урукето, но это медленная работа., которую мы начали слишком поздно. Однако есть надежда, что новое поколение будет удачным. Они меньше, чем тот, на котором я прибыла, но развиваются гораздо быстрее. Нам нужно их столько, чтобы можно было перевезти весь город за одно лето. А теперь покажи мне, что найдет наш народ, прибыв в Альпесак.

— Он найдет вот это, — сказала Вайнти, указывая на стволы-стены и плетеные полы города, которые тянулись во все стороны от них. Дождь прекратился, и проявившееся солнце сверкало в каплях, покрывавших листву. Малсас выразила свое одобрение, и Вайнти повела рукой вокруг.

— За городом — поля, уже полные животных всех видов, приятных и для глаза, и для желудка.

Пока они шли через луга с пасущимися на них животными, Вайнти приказала вооруженной охране следовать впереди. Сквозь высокие стены из переплетенных стволов и шипов видны были гигантские туши урукубов, поедавших зеленые листья на краю джунглей, и даже на этом расстоянии был слышен в их двойных желудках грохот камней, которые помогали им переваривать огромное количество поглощаемой пищи. Малсас некоторое время молча смотрела на это зрелище, затем повернулась и направилась к центру города.

— Ты хорошо потрудилась, Вайнти, — сказала она, — и все сделала хорошо.

Жест Вайнти, выражающий благодарность, несмотря на свою ритуальность, был полон искренней признательности. Похвала Эйстаи настолько выделялась среди других похвал, что в эту минуту никакие коварные или завистливые мысли не могли возникнуть в голове Вайнти. В этот момент она готова была последовать за Малсас на верную смерть. Возвращаясь, они позволили остальным подойти поближе, чтобы те могли слышать разговор: для них это был единственный способ учиться и запоминать. Только когда они прошли через отверстие в стене Истории, их разговор снова вернулся к не очень приятным вещам, поскольку история на стене была мертвой.

Между кольцами амбесед и берега рождений колючая стена истории. Запечатленное на ней было символической защитой того, что когда-то имело смысл и значение. Неужели ийланы когда-то действительно размахивали огромными крабами, вроде хранящихся здесь, используя их как орудие для защиты самцов? Это была правда, но не всегда об этом знали. Жгучая крапива наверняка использовалась в прошлом так же, как и сейчас, но причем здесь эти раковины гигантских скорпионов? О них не было известно ничего, и все же эти экзоскелеты хранились здесь, а до того были осторожно сняты со стены в Инегбане и привезены сюда, как знак непрерывности города.

Поскольку стена была также и живой историей, на стороне, обращенной к берегу, закреплялись тела мертвых хесотсанов, к которым позднее прикладывались черепа убитых ими.

В самом конце находился округлый череп с пустыми глазницами, выбеленный солнцем и окруженный наконечниками копий и острыми каменными лезвиями. Малсас удивленно остановилась перед ним и потребовала объяснений.

— Это один из устозоу, населяющих эту землю. Все черепа, которые ты видишь здесь, принадлежат меховым, теплокровным и вонючим устозоу, которые угрожали нам и были нами убиты. Но этот безымянный был хуже всех. Со своими остроконечными камнями они совершили такое, что было хуже всего остального.

— Убили самцов и детенышей? — Малсас произнесла эти слова с безразличием к смерти.

— Да. Мы нашли их и убили за это.

— Разумеется. Больше от них неприятностей не было?

— Нет. Этот вид не жил здесь, а пришел с севера, мы выследили и убили их, всех до единого.

— Значит, теперь берег в безопасности?

— За исключением коралловых рифов. Но они растут быстро, и, когда достигнут достаточной высоты, мы начнем первые рождения. Тогда берег рождений будет безопасен во всех отношениях. — Вайнти вытянула руку к белому черепу. — И особенно обезопасен от этих убийц младенцев.

— Нам никогда больше не придется беспокоиться о них.

12