Запад. Совесть или пустота?

Однако такой способ быть есть вместе с тем и способ, каким воля к власти ставит себя вовнутрь несокрытости самой себя. Вот в чем покоится ее истина. Вопрос о сущностном единстве воли к власти – это вопрос о способе, каким бытийствует та истина, в которой воля к власти есть как бытие сущего. А эта истина вместе с тем есть и та истина сущего как такового, в качестве которой есть метафизика. Итак, та истина, о которой спрашиваем мы сейчас, – это не та истина, которую, как необходимое условие сущего как сущего, полагает сама воля к истине, а та истина, в которой уже бытийствует полагающая условия воля к власти как таковая. То Единое, в котором она бытийствует, – сущностное единство воли к власти, – уже само затрагивает волю к власти.

* * *

Какова же, спросим теперь, эта истина бытия сущего? Она может определять себя лишь исходя из того, чего она истина. Коль скоро, однако, в пределах метафизики нового времени бытие сущего определилось как воля, а тем самым как воление себя самого, самоволение, а самоволение в самом себе уже есть ве́дение самого себя, самове́дение, – сущее, ύποκειμενον, subiectum, бытийствует по способу ве́дения самого себя, самове́дения. Сущее (subiectum) презентирует себя, и вот как именно: оно презентирует себя себе же самому по способу ego cogito (я мыслю). Такая презентация самого себя, репрезентация (представление), есть бытие сущего qua subiectum. Самове́дение становится субъектом как таковым. В самове́дении собирается все ве́дение, все доступное ве́дению в таком ве́дении. Это собрание знаний, подобно тому, как горные хребты – это собрание гор. Субъективность субъекта в качестве такого собирания есть соagitatio (мышление), conscientia, совесть, conscience. A coagitatio в самом себе уже есть velle, воление. Вместе с субъектностью субъекта наружу выходит, в качестве его сущности, воля. Метафизика нового времени, будучи метафизикой субъектности, мыслит сущность сущего в смысле воли.

В субъектность в качестве ее первейшего сущностного определения входит то, что представляющий субъект удостоверяется в себе самом, и это значит – постоянно удостоверяется и в представляемом им как таковом, заручается им в его достоверности. В соответствии с таким удостовериванием у истины сущего как достоверности-сове́дения характер удостоверивания (certitudo). Ве́дение самого себя, в котором и соведенность-достоверность как таковая, есть со своей стороны разновидность прежней сущности истины, а именно истины как правильности (rectitudo) представления. Однако правильность состоит теперь уже не в приравненности к чему-либо наличноприсутствующему – не продуманному в своем наличном присутствии. Правильность состоит теперь в том, что все подлежащее представлению устрояется в направлении той правой меры, того эталона, какой положен вместе с притязаниями на ве́дение, присущими представляющей res cogitans sive mens (мыслящая вещь или ум). Притязания эти идут в направлении достоверности, а достоверность состоит в том, что все, что бы ни представлялось, всякое представление, «сгоняется» в ясность и отчетливость математической идеи (idea) и в ней собирается. Тогда ens – это ens coagitatum perceptionis. Теперь представление правильно, если удовлетворяет таким притязаниям на достоверность. Удостоверенное в своей правильности, представление право и верно, оно готово к тому, чтобы им, оправданным, распоряжались. Истина сущего в смысле присущей субъектности самодостоверности есть как достоверность (certitudo), в сущности, оправдание представления и всего в нем представляемого перед присущей ему самому ясностью. Оправдание же (justifcatio) – это совершение iustitia, и тем самым само Правосудие. Субъект, будучи субъектом всегда и везде, удостоверяется в самом себе – заручается достоверностью самого себя. Он оправдывает себя перед полагаемыми им же самим притязаниями на справедливость.

* * *

В самом начале нового времени с новой силой встал вопрос, каким же образом человек может удостоверяться в том, что сам пребудет постоянно, то есть удостоверяться в своем спасении в целом сущего, и это значит – перед сущим из сущего, перед основанием всего сущего (перед Богом). Такой вопрос о достоверности спасения есть вопрос оправдания, то есть правосудия (justitia).