Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Органы НКВД, созданные на присоединенных территориях, проводили сбор информации об общественных настроениях и отношении к проводимым советской властью преобразованиям. Целенаправленно производились «замеры» среди крестьян, служащих и рабочих различных учреждений и предприятий, беженцев, духовенства, домохозяек и других групп. Врагами советской власти были признаны наиболее активные сторонники польского государства: репрессии, прежде всего, обрушились на осадников, офицеров, полицейских, жандармов, польских чиновников, лесничих, лидеров общественно-политических организаций и партий, крупных частных собственников (владельцев фабрик, заводов, типографий, транспортных средств, обширных земельных владений). Определенные группы a priori были причислены к потенциальным противникам советской власти (бывшие члены различных «контрреволюционных» польских, еврейских и украинских партий, ксендзы, раввины, православные священники, сектанты, зажиточные крестьяне — кулаки и пр.). За ними устанавливалось наблюдение, им грозили аресты и депортации. Но и среди той части общества, которая, по мнению большевиков, просто обязана была безотказно поддерживать советизацию края (рабочие и крестьяне), восприятие многих преобразований было неоднозначным. Благодаря проводимой НКВД работе обнаруживались раздражающие население факторы, выяснялись наиболее болевые точки — причины недовольства жителей присоединенных территорий. Анализ сообщений НКВД позволяет нарисовать общие контуры ситуации в западных областях Белоруссии и определить те особые для каждой категории населения раздражители, которые провоцировали появление антисоветских настроений.

Среди крестьянства отмечались случаи коллективных ходатайств за освобождение из-под ареста односельчан путем составления писем и сбора подписей в защиту арестованных[100]. В связи с выселением осадников и лесников возникали слухи о подготовке советской властью массовых депортаций населения, и органы НКВД отмечали, что жители сельской местности начали заготавливать продукты питания и одежду: «Житель дер. Алексеевичи Брошевичской волости Дунькович Степан Иванович распространяет слухи, что из деревни будет вывезено около 70 семейств, в связи с этим крестьяне начали подготовку к отъезду, заготавливая печеный хлеб, одежду, режут скот и не пускают детей в школу. Житель дер. Субботы Брошевичской волости Гаевкий Адам распространяет слухи, что всех безземельных и малоземельных крестьян вывезут в Сибирь и что большинство крестьян подготовилось к выезду, а некоторые из них готовятся бежать за границу»[101]. Такое явление, как массовый убой скота, было своеобразным ответом крестьян на угрозу создания колхозов. В спецсообщении начальника УНКВД по Пинской области капитана госбезопасности Мурашкина, направленном секретарю Пинского обкома КП(б)Б Минченко, отмечалось, что в Телеханском районе убой скота принял массовый характер и ведет к уменьшению поголовья и уничтожению племенных и стельных коров. В документе приводятся слова жителя деревни Бобровичи Телеханского района Ефима Крота: «Надо резать скот, а то все равно большевики заберут или в колхоз отдашь»[102].

Материалы НКВД по западным областям свидетельствуют о нарастании тревожности среди крестьян. Национализация земли и организация колхозов порождали огромное недоверие к советской власти. Даже предварительные мероприятия советской власти — сбор информации о состоянии крестьянских хозяйств — вызывали негативную реакцию, что проявлялось в суждениях: «Большевики хотят узнать, есть ли зерно, а потом его изъять»[103].