Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Кроме чиновников, в городах жили также представители польской интеллигенции, немногочисленные торговцы, ремесленники, рабочие. Среди интеллигенции господствующее положение также занимали поляки. Например, по состоянию на 15 февраля 1932 г. национальный состав интеллигенции в Полесском воеводстве был следующим, поляки составляли 75,5 %, евреи — 9,8 %, русские — 9,5 %, украинцы и белорусы — по 2,5 %[33]. Для польской власти важное значение приобретала полонизация и окатоличивание городов, превращение их в крупные центры распространения польской культуры. Так как польская интеллигенция слабо включалась в активную общественную работу, важное значение для успешной полонизации «восточных кресов» приобрела задача воспитания из местного населения кадров интеллигенции, польской по взглядам и культуре.

В социальной структуре надежной опорой польских властей считались помещики, которые сохранили свое доминирующее положение и накануне сентября 1939 г. В этом году доля поляков среди владельцев хозяйств с площадью землевладения в 50-100 га в отдельных поветах Виленского воеводства колебалась от 66 % в Браславском повете до 97,1 % в Поставском повете. Белорусское присутствие там было незначительным — от 0,2 % в Молодечненском повете до 3,6 % в Дисненском повете[34].

В 1937 г. в восточных воеводствах Польши количество военных осадчиков достигло 9–9,1 тыс. человек, а вместе с гражданскими колонистами — 16,6 тыс. человек[35]. Почти половина из них была в Волынском воеводстве (41,5 %), '21,7 % — в Новогрудском воеводстве, 13,3 % — в Виленском воеводстве, 12,6 % — в Полесском воеводстве[36]. По сравнению с колонистами поляками земельные наделы белорусских крестьян были мизерными. В 1939 г. в Виленском воеводстве 75,9 % приобретенной в ходе парцеляции земли досталось полякам, 18,6 % — белорусам, 1.8 % — литовцам, 0,9 % — русским, 0,5 % — евреям. По средней площади приобретенной земли белорусы также отставал и от поляков — 4 га против 6.8 га[37]. При нерешенности аграрного вопроса, который являлся основным для большинства западнобелорусского (преимущественно крестьянского) населения, отрицательные социальные стереотипы как в отношении помещиков, так и осадников тесно переплетались и взаимо дополнялись с национальными стереотипами. Западнобелорусские крестьяне ожидали позитивных, радикальных изменений в улучшении своего положения.