Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней

Еще до поступления в университет Льюис прочел «Историю греческой философии» Маршалла, книги Целлера, Спенсера и «Капитал» Маркса. В Гарварде, где он учился (1903—1910), преподавали Ройс, Джемс, Мюнстерберг и Палмер. Изучение сочинений Канта и Пирса немало повлияло на формирование мышления Льюиса. Став доктором философии, он в 1911 г. начал преподавать в университете Калифорнии. Его «Очерк по символической логике» («A Survey of Symbolic Logic») вышло в 1918 г. Долгое время Льюис преподавал в Гарварде (1920—1953). Книга «Мышление и мировой порядок» («Mind and World-Order»), опубликованная в 1929 г., излагала суть «концептуального прагматизма». Помимо «Символической логики» (написанной в соавторстве с Купером Гарольдом Лэнгфордом в 1931 г.) известна работа Льюиса «Анализ знания и оценки» («An Analysis of Knowledge and Valuation», 1946). Последние сочинения — «Основание и природа права» («The Ground and Nature of the Right», 1955) и «Наше социальное наследие» («Our Social Inheritance», 1957). Умер Льюис 4 февраля 1964 г.

1.2. Для чего была введена строгая импликация

Льюис критикует «Principia mathematica» Рассела и Уайтхеда за материальные импликации (допускаемые, кстати сказать, Булем, Фреге и еще раньше Филоном Мегарским). Для материальной импликации неважен смысл и содержание образующих ее пропозиций. Важен только факт, устанавливающий их истинность или ложность. Если мы принимаем идею материальной импликации, то суждение «если р, то q» ложно только в том случае, если p истинно, a q ложно. Оно истинно как в случае, если p и q оба истинны, так и в случае, если p и q оба ложны, а также если p ложно, a q истинно. Принимая последний случай («если р, то q»), мы должны считать заведомо истинным суждение типа: «Если Рим — столица Соединенных Штатов Америки, то 4 + 4 = 8». Однако когда мы говорим: «р подразумевает q», — мы имеем в виду, что содержание p включает в себя то, о чем говорит q (например, «если Петр — человек, значит, он смертен»).

Именно в целях недопущения ситуации, когда ложное суждение включает в себя истинное, Льюис вводит понятие «строгой импликации», согласно которой нельзя без противоречия утверждать антецедент и одновременно отрицать консеквент (следствие). Программу логических систем с узкой (или интенсиональной, строгой) импликацией он изложил в своей «Символической логике». Логическая система, основанная на строгой импликации, включает в качестве подсистемы логику исчислений Рассела и Уайтхеда, указывая и на то, чего последняя не замечала: что, если А материально включает В, А, будучи ложным, не говорит о том, что А, будучи истинным, стало бы в себя включать. В некоторых случаях, например, нам интересно, что влечет за собой какой- нибудь известный факт, когда мы, к примеру, подвергаем проверке какую-то гипотезу. Однако любая гипотеза включает в себя уже известный факт. Вот почему материальная импликация не всегда применима. Строгая импликация, следовательно, ближе к логике здравого смысла и реального научного исследования.

Разрабатывая систему поливалентной логики и размышляя о природе логико-математических понятий, Льюис пришел к тезису Витгенштейна о математике как наборе тавтологических выражений. В работе «Альтернативные логические системы» (1932) Льюис (вслед за Пуанкаре) приходит к выводу о прагматическом характере мотивов выбора между различными системами.

1.3. Задача философии и, в частности, метафизики

Одна из характеристик философии, по Льюису, состоит в том, что она должна быть «задачей для всех». Если кто-то из нас — сам себе адвокат или врач, то не факт, что он всегда себя защитит или вылечит. Но каждый может и должен быть сам себе философ, пишет американский ученый в книге «Мышление и мировой порядок». Это необходимо, потому что философия занята целями, а не средствами, задается вопросами о том, что такое благо, в чем ценность и справедливость. В этом смысле философию Льюиса Селларс назвал «натуралистской и гуманистической». Никто не может возложить ответственность за собственную жизнь на другого. Эксперты могут подсказать пути и средства, но им предшествует личный выбор цели. Мы не можем не выбирать, следовательно, необходимо, чтобы выбор был как можно яснее для нас самих.